Самым древним летописанием северо-восточной Руси является летописание Ростовское, возникшее в начале XII в. Сложность его изучения заключается в том, что памятники ростовского летописания XII-XV вв. в «чистом» виде не сохранились. В то же время, по единодушному мнению всех исследователей, ростовские летописные своды представлены почти во всех главнейших русских летописях: Лаврентьевской, Новгородской четвертой, Софийской первой, Ермолинской, Львовской и т. д. История ростовского летописания восстановлена в общих чертах трудами нескольких поколений отечественных исследователей (А.А. Шахматов, М.Д. Приселков, А.Н. Насонов, Ю.А. Лимонов, Л.Л. Муравьева). Монографического исследования о ростовском летописании нет.

О ветхом летописце ростовском упоминает епископ Владимирский Симон (1220-е гг.) в письме к монаху Киево-Печерского монастыря Поликарпу. Это упоминание указывает на существование летописания в Ростове в XII в. Начало ведения ростовских летописных записей относят к 20-30-м гг. XII в. Эти записи при князе Юрии Долгоруком были оформлены в летописец (М.Д. Приселков, Ю.А. Лимонов). А.Н. Насонов относит начало ростовского летописания ко второй половине XII в., отмечая, что велось оно при ростовском Успенском соборе (свод 1193 г.). Инициаторами создания летописей в Ростове выступали то епископы, то князья. В XIII в. появилась целая серия княжеских летописных сводов: Константина Всеволодовича и его сыновей (записи за 1206-1227 гг.), свод 1239 г. - Ярослава Всеволодовича. Летописный свод 1239 г., составленный в Ростове, был великокняжеским, то есть летописным сводом всей Владимиро-Суздальской земли. Ростовский летописец под 1227 г. при описании поставления епископа во Владимире помянул и себя, правда, традиционно для древнерусской литературы не указав своего имени («приключися и мне, грешному, ту быти и видети»). Этому ростовскому летописцу, по словам М.Д. Приселкова, присуща «агиографическая» манера рассказа - герои повествования произносят длинные молитвенные речи, иногда повторяя их, все повествование проникнуто поучительным тоном.

Во второй половине XIII в. ростовское летописание в связи с разорением большинства русских городов татарами (Ростов не был разорен) становится на короткое время общерусским. В 1263 г. в Ростове составлен общерусский летописный свод, называемый иногда летописным сводом княгини Марии (Д.С. Лихачев). Княгиня Мария была женой ростовского князя Василька Константиновича, убитого татарами в 1238 г. за отказ «быти в их воле и воевать с ними». М.Д. Приселков считал, что летописный свод 1263 г. был составлен «горячим почитателем ростовского епископа Кирилла, умершего в 1263 г.» (Приселков М.Д. История русского летописания. С. 149). Именно этим он объясняет появление жития епископа в летописном тексте под 1231 г. В литературе отмечена определенная связь этого жития с Повестью о житии Александра Невского, также помещенной в летопись составителем летописного свода 1263 г. Епископ Кирилл был известным сочинителем и книжником своего времени. Под 1262 г. летописец, очевидец событий, сообщил о выступлении против татар ростовчан и об убийстве одного из первых русских предателей и о его бесславном конце: «Томьже лѣте оубиша Изосиму преступника, то бѣ мнихъ образомъ, точью сотонѣ съсудъ. Бѣ бо пьяница и студословець, празнословець и кощюньникъ, конечное же отвержеся Христа и бысть бесурменинъ, вступивъ в прелесть лжаго пророка Махмеда... сего безаконного Зосиму оубиша в городѣ Ярославли, бѣ тѣло его ядь псом и вороном». (ПСРЛ. Т. 1. Л., 1927. Стб. 476).

С Ростовом связан и самый ранний список (XIII в.) «Летописца вскоре» патриарха Никифора, в котором византийская история продолжена русскими известиями, доведенными до 1276 г., в том числе и ростовскими.

В конце 70-х - начале 80-х гг. XIII в. в Ростове был составлен ещё один летописный свод. На это указывают ростовские известия, прослеживающиеся в Лаврентьевской летописи до 1281 г., а также, по мнению В.С. Иконникова, текст Тверского сборника под 6784 (1276) г.: «По то же лѣто князя лѣтописецъ». Этот летописный свод Ю.А. Лимонов датировал 1279 г.

У В.Н. Татищева в его Истории упоминается о ростовской летописи 1313 г., но самой летописи не сохранилось.

На основе анализа целого ряда русских летописей Л.Л. Муравьева обосновала существование ростовского свода 1365 г., называя его памятником епископско-княжеского летописания.

Для характеристики ростовского летописания конца XII - начала XV в. особое значение имеет так называемая Московско-Академическая летопись (другое название - московско-академический список Суздальской летописи) - памятник, дошедший до нас в единственном списке (РГБ, ф. 173, собр. МДА, № 236; прежний шифр - собр. МДА, № 5/ 182). В третьей части этой летописи (с 6746 (1238) г. по 6927 (1419) г.) представлен ростовский летописный свод, доведенный до 1419 г. (последнее известие летописи). Существует особая версия этого свода в виде краткого «Летописца русского». В Московско-Академической летописи, на всем протяжении ее третьей части, присутствуют ростовские известия, подобные следующему: «В лѣто 6919 индикта 4, мѣсяца сентября 26 свершися храмъ пречестныя Богородица в Ростовѣ зборная, иже бѣ изгорѣла от пожара, а священа бысть месяца октября 1 боголюбивымъ Григорьемъ епископомъ Ростовьскымъ и Ярославъскымъ» (ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Вып. 3. Приложения: Продожение Суздальской летописи по Академическому списку: Указатели. Л., 1928. Стб. 539). Предполагается, что составление Московско-Академической летописи было связано с ростовским епископом Григорием (1396-1417 - годы его епископства). Составление всех последующих ростовских летописей связано с епископом ростовским Ефремом, архиепископами Трифоном (1462-1467 гг.), Вассианом и Тихоном (1489-1505 г.). Судя по характеристике ростовского летописания, данного А.А. Шахматовым на основе анализа Типографской и других летописей, почти при каждом новом владыке ростовском создавался новый летописный свод. Эти ростовские летописные своды XV в. активно использовались в других летописных центрах при создании новых летописных памятников. Например, ростовский владычный летописный свод 1472 г. архиепископа Бассиана Рыла был основным источником Ермолинской летописи, а свод 1484 г. архиепископа Тихона был источником Типографской летописи. В последней находится «Повесть о стоянии на реке Угре», которая имеет отличия от подобных Повестей в московских летописях. Автором или редактором этой Повести был ростовский летописец, работавший над летописью в 80-е гг. XV в. при архиепископской кафедре. В тексте Повести он подчеркивает предательскую роль Андрея Большого и Бориса, братьев великого князя, во время противостояния русских и татар. Автор Повести понимает все значение стояния на реке Угре, положившего конец многовековой зависимости России от татар. Здесь же он предупреждает о другой угрозе, исходящей от турецкой империи: «О храбри мужствении сынове рустии! Подщитеся свое отечество, Рускую землю, от поганых сохранити, не пощадите своих глав, да не узрят очи ваши разпленения и разграбления домов ваших, и убьяния чад ваших, и поругания над женами и дѣтми вашими, яко же пострадаша инии велицыи славнии земли от турков. Еже глаголю: болгаре, и сербы, и грѣцы, и Трапизон, и Амморея, и албанасы, и хрьватыи, и Босна, и Манкуп, и Кафа и инии мнози земли, иже не стяжа мужства и погибоша, отечество изгубиша и землю и государьство, и скитаются по чюжим странамь бѣдне воистину, и странне, и много плача, и слез достойно, укаряеми и поношаеми, оплюваеми, яко немужствении... И пощади, Господи, нас, православных християн, молитвами Богородица всѣх святых. Аминь». (Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV века. М., 1982. С. 518-520). Как видим, ростовский летописец XV в. не только имел представление о происходивших вокруг России событиях, но и воспринимал их в правильной исторической перспективе.

Другой ростовский летописец на основе одного из владычных летописных сводов составил в конце XV в. краткий ростовский владычный свод, где описаны события с 859 г. по 1490 г.

О ростовском летописании XVI в. известно мало. Существовала какая-то ростовская летопись, оканчивавшаяся временем Ивана IV, но единственный список ее утрачен (находилась в рукописном собрании П.В. Хлебникова).

Известен, например, краткий Летописец Ростовский, составленный в конце XVII в. дьячком одной из ростовских церквей, а в библиотеке Ростовского архиерейского дома в XVII в. находились три русских хронографа, но трудно сказать, составлялись ли они в Ростове. С Ростовом, точнее, его преемником по архиепископской кафедре Ярославлем, связан один из знаменитых русских хронографов XVII в. - хронограф Спасо-Ярославского монастыря, на последних листах которого помещалось «Слово о полку Игореве». Велось летописание в Ростове и в XVII в., но оно несопоставимо по своему значению с ростовскими летописными сводами XV в.

Издания

ПСРЛ. Т. 1. Вып. 3. Продолжение Суздальской летописи по Академическому списку. 2-е изд. Л., 1928; ПСРЛ. Т. 24. Типографская летопись. Пг., 1921; Насонов А.Н. Летописный свод XV в. (по двум спискам) // Материалы по истории СССР. Т. II. М., 1955. С. 273-321; Богданов А.П. Краткий Ростовский летописец конца XVII века // Советские архивы. 1981. № 6. С. 33-37.

Литература

Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М.; Л., 1938. Гл. 9, 19, 22; Насонов А.Н. Малоизученные вопросы Ростово-Суздальского летописания XII в. // Проблемы источниковедения. Вып. X. М., 1962. С. 349-392; Воронин Я. Я. К вопросу о начале Ростово-Суздальского летописания // Археографический ежегодник за 1964 г. М., 1965. С. 19-39; Буганов В.И. Отечественная историография; Муравьева Л.Л. Летописание северо-восточной Руси конца XIII - начала XV века. М, 1983. Гл. V. Ростовское летописание.

Летописи - не чисто художественные произведения, т.к. художественность проявляется в них только в некоторых частях. Говоря о жанре летописи, стоит помнить, что это - сборники разнородного, в том числе и нелитературного материала - документов, ежегодных записей и т.д.

Русское Предвозрождение было отмечено расцветом летописания на Руси Лихачев Д. С., Макогоненко Г. П., Бегунов Ю. К. История русской литературы в четырех томах. Том первый. Древнерусская литература. Литература XVIII века, 1980.. Это было время идеологической подготовки к созданию единого Русского государства. Москва стала главным литературным центром страны именно в это время, ещё до того, как она стала во главе всей Руси. Более того, Д.С. Лихачёв пишет, что работа московских летописцев в это время - важнейшее государственное дело, т.к. Москва должна была обосновывать свою политику по собиранию русских земель. Она нуждалась в возрождении летописной идеи единства княжеского рода и Руси. Разные областные летописные тексты, попадая в Москву, входят в состав московских летописей, которые становятся общерусскими Лихачёв Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л.; Изд. АН СССР, 1947.С.289-293..

Одной из них была Троицкая летопись, написанная по инициативе митрополита Киприана, но была закончена уже после его смерти (1407г.) - в 1409 году. Как считают некоторые исследователи, её автором был Епифаний Премудрый. Она хранилась в Троице-Сергиевом монастыре, откуда и получила своё название. В начале летописи помещена Повесть временных лет, взятая из Лаврентьевской летописи. Троицкая летопись излагает события до 1408 года и заканчивается описанием нашествия Едигея. Задача сбора летописей облегчалась статусом митрополита Киприана, которому, в церковном отношении, подчинялась и Русь, и Литва. Это позволило ему привлечь материалы не только новгородской, рязанской, тверской, смоленской, нижегородской (Лаврентьевской), но и литовских летописей. В свод попали и сведения из предшествующей московской летописи, которая называлась “Летописец Великий русский”.Лихачёв Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. С. 296.Именно история Москвы занимает большую часть летописи. В летописи, находились: повести о побоищах на реках Пьяне и Воже, краткая редакция повести о Куликовской битве, краткая редакция повести о нашествии Тохтамыша, сообщение о смерти Дмитрия Донского и повесть о нашествии Едигея Приселков М.Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. Издательство АН СССР. М.;Л.;1950..

Предполагаемый текст другого летописного свода, который был составлен митрополитом Фотием около 1418 года - текст общерусских известий реально дошедших до нас Новгородской четвертой и Софийской первой летописей. Сводчик 1418 г. много потрудился над предшествующим сводом и привлек для своей работы немало новых материалов, в большинстве случаев не летописного характера (сказания, повести, послания, грамоты), которые должны были придать новому своду характер не только исторического обзора прошлых судеб Русской земли, но и назидательного чтения. Новой чертой свода Фотия было использование в нем народных преданий о русских богатырях (Алеше Поповиче, Добрыне). Составитель свода стремится сгладить слишком ярко выраженные московские пристрастия предшествующего свода, быть более объективным по отношению ко всем землям Руси, в том числе и соперничающим с Московским княжеством Д. С. Лихачев, Г. П. Макогоненко, Ю. К. Бегунов. История русской литературы в четырех томах. Том первый. Древнерусская литература. Литература XVIII века, 1980..

Изучая летописание 2-й пол.XIV-1-й пол. XV вв. для нас важно то, как разные летописи, возникая примерно в одно и то же время, освещают одни и те же события Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV-XV вв. ”Наука”, Л.,1976. С.3.. В XV веке достигло расцвета новгородское летописание, которое в это время тоже стало общерусским, хотя имело антимосковскую направленность. Стремление к общерусскому летописанию было во многих городах, что свидетельствовало о внутренней потребности Руси к объединению.

Реферат *

610руб.

Введение
Когда современный исследователь берет в руки древнерусский источ¬ник, перед ним неизбежно должен встать вопрос: насколько адекватно он может воспринимать текст, созданный практически тысячелетие назад?
Естественно, для того, чтобы понять любое информационное сооб¬щение, необходимо знать язык, на котором оно передается. Но пробле¬ма не так проста, как может показаться на первый взгляд.
Прежде всего, нельзя быть уверенным, что лингвистам удалось зафиксировать все зна¬чения всех слов, встречающихся в древнерусских источниках.
Древнерусские тексты, судя по всему, могут быть с полным осно¬ванием отнесены ко второму из названных этапов развития языка. Опи¬сания в них еще нетерминологичны, но уже позволяют типологизировать происходящее. Однако степень обобщенности летописных опи¬саний меньше, чем и привычных для нас текстах; они намного более конкретны, нежели современные «протокольные» записи.
Конкрети¬зация достигается, в частности, путем опосредованного присвоения описываемым людям, действиям, событиям дополнительных, так сказать, уточняющих имен за счет использования в описаниях «ци¬тат» из авторитетных и, предположительно, хорошо известных потенциальному читателю текстов.
Летописец, беседующий с нами, оказывается в положении мис¬сионера, попавшего в страну неверных. Его речи во многом непонят¬ны непосвященным «дикарям». Их восприятие происходит на уровне привычных им образов и категорий. При этом, однако, исходные положения и метафоры подвергаются таким деформациям и мета¬морфозам, что ассоциативные ряды, рождающиеся в головах «по¬свящаемых», сплошь и рядом уводят их мысли совсем не туда, куда собирался направлять «миссионер».
В лучшем случае исход¬ный и конечный образы связаны каким-то внешним сходством, в худ¬шем - из ветхозаветной правовой нормы, процитированной в попу¬лярном у отечественных историков законодательном памятнике, де¬лается вывод о том, что Древняя Русь - раннефеодальное государ¬ство.
Но главное, почти невозможно установить, насколько далеки или близки транслируемый образ и воспринимаемый фантом; для этого в подавляющем большинстве случаев отсутствуют объективные критерии сравнения.

1. Первый летописец
Уже в начале XIII столетия существовало предание в Киево-Печерском монастыре, что это был инок того же монастыря Нестор. Об этом Несторе упоминает в своём послании к архимандриту Акиндину монах того же монастыря Поликарп, писавший в начале XIII столетия.
Историограф Татищев знал, что Нестор родился на Белоозере. Нестор известен в нашей древней письменности, как автор двух повествований, жития преподобного Феодосия и сказания о святых князьях Борисе и Глебе. Сличая эти памятники с соответствующими местами известной нам Начальной летописи, нашли непримиримые противоречия.
Эти противоречия между летописью и названными памятниками объясняются тем, что читаемые в летописи сказания о Борисе и Глебе, о Печерском монастыре и преподобном Феодосии не принадлежат летописцу, вставлены в летопись составителем свода и писаны другими авторами, первое монахом XI в. Иаковом, а два последние, помещенные в летописи под 1051 и 1074 гг., вместе с третьим рассказом под 1091 г. о перенесении мощей преподобного Феодосия представляют разорванные части одной цельной повести, написанной постриженником и учеником Феодосиевым, который, как очевидец, знал Феодосии и о монастыре его времени больше Нестора, писавшего по рассказам старших братий обители.
Однако эти разноречия подали повод некоторым учёным сомневаться в принадлежности Начальной летописи Нестору.
Сомневаясь в принадлежности древней киевской летописи Нестору, некоторые исследователи останавливаются на этой приписке как на доказательстве, что начальным киевским летописателем был игумен Михайловского Выдубицкого монастыря в Киеве Сильвестр, прежде живший иноком в Печерском монастыре. Но и это предположение сомнительно. Если древняя киевская летопись оканчивалась 1110 г., а Сильвестр сделал приписку в 1116 г., то почему он пропустил промежуточные годы, не записавши совершившихся в них событий, или почему сделал припису не одновременно с окончанием летописи, а пять-шесть лет спустя?

Фрагмент работы для ознакомления

2. Начальная летопись как основной источник для изучения первого периода нашей Истории
Обращаясь к изучению первого периода нашей истории, нельзя не исполнить ещё одного подготовительного дела: необходимо рассмотреть состав и характер Начальной летописи, основного источника наших сведений об этом периоде.
Мы имеем довольно разнообразные и разносторонние сведения о первых веках нашей истории. Таковы особенно иноземные известия патриарха Фотия IX в., императора Константина Багрянородного и Льва Диакона Х в., сказания скандинавских саг и целого ряда арабских писателей тех же веков, Ибн-Хордадбе, Ибн-Фадлана, Ибн-Дасты, Масуди и других. Не говорим о туземных памятниках письменных, которые тянутся всё расширяющейся цепью с XI в., и памятниках вещественных, об уцелевших от тех времён храмах, монетах и других вещах.
Всё это - отдельные подробности, не складывающиеся ни во что цельное, рассеянные, иногда яркие точки, не освещающие всего пространства. Начальная летопись даёт возможность объединить и объяснить эти отдельные данные.
Она представляет сначала прерывистый, но, чем далее, тем всё более последовательный рассказ о первых двух с половиной веках нашей истории, и не простой рассказ, а освещенный цельным, тщательно выработанным взглядом составителя на начало отечественной истории.
Летописание было любимым занятием древних книжников. Начав послушным подражанием внешним приёмам византийской хронографии, они скоро усвоили её дух и понятия, с течением времени выработали некоторые особенности летописного изложения, свой стиль, твёрдое и цельное историческое миросозерцание с однообразной оценкой исторических событий и иногда достигали замечательного искусства в своём деле. Летописание считалось богоугодным, душеполезным делом.
Потому не только частные лица записывали для себя на память, иногда в виде отрывочных заметок на рукописях, отдельные события, совершавшиеся в отечестве, но и при отдельных учреждениях, церквах и особенно монастырях велись на общую пользу погодные записи достопамятных происшествий.
Сверх таких частных и церковных записок велись при княжеских дворах и летописи официальные. Из сохранившейся в Волынской летописи грамоты волынского князя Мстислава, относящейся к 1289 г., видно, что при дворе этого князя велась такая официальная летопись, имевшая какое-то политическое назначение. Наказав жителей Берестья за крамолу, Мстислав прибавляет в грамоте: а вопсал есмь в летописец коромолу их. С образованием Московского государства официальная летопись при государевом дворе получает особенно широкое развитие.
Летописи велись преимущественно духовными лицами, епископами, простыми монахами, священниками, официальную московскую летопись вели приказные дьяки. Рядом с событиями, важными для всей земли, летописцы заносили в свои записи преимущественно дела своего края. С течением времени под руками древнерусских книжников накоплялся значительный запас частных и официальных местных записей.
Бытописатели, следовавшие за первоначальными местными летописцами, собирали эти записи, сводили их в цельный сплошной погодный рассказ о всей земле, к которому и со своей стороны прибавляли описание нескольких дальнейших лет.
Так слагались вторичные летописи или общерусские летописные своды, составленные последующими летописцами из записей древних, первичных.
Разобраться в этом довольно хаотическом запасе русского летописания, группировать и классифицировать списки и редакции, выяснить их источники, состав и взаимное отношение и свести их к основным летописным типам - такова предварительная сложная критическая работа над русским летописанием, давно начатая, деятельно и успешно продолжаемая целым рядом исследователей и еще не законченная.

Список литературы

1. Данилевский И. И. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.); Курс лекций: Учеб¬ное пособие для студентов вузов.- М.: Ас¬пект Пресс, 1998
2. Даркевич В. П. Происхождение и развитие городов древней Руси (X XIII вв.) М., 1997
3. Древнерусские поселения // Древняя Русь: Город, замок, село. М., 1985.
4. Ключевский В. О., Русская история, полный курс лекций, М., 1980
5. Лаврентьевская летопись (Полное собрание русских летописей. Т. 1). М., 1997.
6. Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1995
7. Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен. Изд. 6-е. Л., 1994.
8. Радзивиловская летопись // ПСРЛ. Л., 1989. Т. 38.
9. Черепнин Л. В. Русская историография до XIX века: Курс лекций. М., 1997

Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.

* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала, который не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, но может использоваться в качестве источника для подготовки работы указанной тематики.

Летописи как памятники исторической письменности и литературы Древней Руси

Детальная информация о работе

Выдержка из работы

2. Начальная летопись как основной источник для изучения первого периода нашей Истории

Обращаясь к изучению первого периода нашей истории, нельзя не исполнить ещё одного подготовительного дела: необходимо рассмотреть состав и характер Начальной летописи, основного источника наших сведений об этом периоде.

Мы имеем довольно разнообразные и разносторонние сведения о первых веках нашей истории. Таковы особенно иноземные известия патриарха Фотия IX в., императора Константина Багрянородного и Льва Диакона Х в., сказания скандинавских саг и целого ряда арабских писателей тех же веков, Ибн-Хордадбе, Ибн-Фадлана, Ибн-Дасты, Масуди и других. Не говорим о туземных памятниках письменных, которые тянутся всё расширяющейся цепью с XI в., и памятниках вещественных, об уцелевших от тех времён храмах, монетах и других вещах.

Всё это — отдельные подробности, не складывающиеся ни во что цельное, рассеянные, иногда яркие точки, не освещающие всего пространства. Начальная летопись даёт возможность объединить и объяснить эти отдельные данные.

Она представляет сначала прерывистый, но, чем далее, тем всё более последовательный рассказ о первых двух с половиной веках нашей истории, и не простой рассказ, а освещенный цельным, тщательно выработанным взглядом составителя на начало отечественной истории.

Летописание было любимым занятием древних книжников. Начав послушным подражанием внешним приёмам византийской хронографии, они скоро усвоили её дух и понятия, с течением времени выработали некоторые особенности летописного изложения, свой стиль, твёрдое и цельное историческое миросозерцание с однообразной оценкой исторических событий и иногда достигали замечательного искусства в своём деле. Летописание считалось богоугодным, душеполезным делом.

Потому не только частные лица записывали для себя на память, иногда в виде отрывочных заметок на рукописях, отдельные события, совершавшиеся в отечестве, но и при отдельных учреждениях, церквах и особенно монастырях велись на общую пользу погодные записи достопамятных происшествий / 6, сайт /.

Сверх таких частных и церковных записок велись при княжеских дворах и летописи официальные. Из сохранившейся в Волынской летописи грамоты волынского князя Мстислава, относящейся к 1289 г., видно, что при дворе этого князя велась такая официальная летопись, имевшая какое-то политическое назначение. Наказав жителей Берестья за крамолу, Мстислав прибавляет в грамоте: а вопсал есмь в летописец коромолу их. С образованием Московского государства официальная летопись при государевом дворе получает особенно широкое развитие.

Летописи велись преимущественно духовными лицами, епископами, простыми монахами, священниками, официальную московскую летопись вели приказные дьяки. Рядом с событиями, важными для всей земли, летописцы заносили в свои записи преимущественно дела своего края. С течением времени под руками древнерусских книжников накоплялся значительный запас частных и официальных местных записей.

Бытописатели, следовавшие за первоначальными местными летописцами, собирали эти записи, сводили их в цельный сплошной погодный рассказ о всей земле, к которому и со своей стороны прибавляли описание нескольких дальнейших лет.

Так слагались вторичные летописи или общерусские летописные своды, составленные последующими летописцами из записей древних, первичных.

Разобраться в этом довольно хаотическом запасе русского летописания, группировать и классифицировать списки и редакции, выяснить их источники, состав и взаимное отношение и свести их к основным летописным типам — такова предварительная сложная критическая работа над русским летописанием, давно начатая, деятельно и успешно продолжаемая целым рядом исследователей и еще не законченная.

Введение 3

1. Первый летописец 5

2. Начальная летопись как основной источник для изучения первого периода нашей Истории 8

3. Древнейшие списки начальной летописи 11

Заключение 14

Список литературы 16

Когда современный исследователь берет в руки древнерусский источник, перед ним неизбежно должен встать вопрос: насколько адекватно он может воспринимать текст, созданный практически тысячелетие назад?

Естественно, для того, чтобы понять любое информационное сообщение, необходимо знать язык, на котором оно передается. Но проблема не так проста, как может показаться на первый взгляд.

Прежде всего, нельзя быть уверенным, что лингвистам удалось зафиксировать все значения всех слов, встречающихся в древнерусских источниках.

Древнерусские тексты, судя по всему, могут быть с полным основанием отнесены ко второму из названных этапов развития языка. Описания в них еще нетерминологичны, но уже позволяют типологизировать происходящее. Однако степень обобщенности летописных описаний меньше, чем и привычных для нас текстах; они намного более конкретны, нежели современные «протокольные» записи.

Конкретизация достигается, в частности, путем опосредованного присвоения описываемым людям, действиям, событиям дополнительных, так сказать, уточняющих имен за счет использования в описаниях «цитат» из авторитетных и, предположительно, хорошо известных потенциальному читателю текстов.

Летописец, беседующий с нами, оказывается в положении миссионера, попавшего в страну неверных. Его речи во многом непонятны непосвященным «дикарям». Их восприятие происходит на уровне привычных им образов и категорий. При этом, однако, исходные положения и метафоры подвергаются таким деформациям и метаморфозам, что ассоциативные ряды, рождающиеся в головах «посвящаемых», сплошь и рядом уводят их мысли совсем не туда, куда собирался направлять «миссионер».

В лучшем случае исходный и конечный образы связаны каким-то внешним сходством, в худшем — из ветхозаветной правовой нормы, процитированной в популярном у отечественных историков законодательном памятнике, делается вывод о том, что Древняя Русь — раннефеодальное государство.

Но главное, почти невозможно установить, насколько далеки или близки транслируемый образ и воспринимаемый фантом; для этого в подавляющем большинстве случаев отсутствуют объективные критерии сравнения.

1. Первый летописец

Уже в начале XIII столетия существовало предание в Киево-Печерском монастыре, что это был инок того же монастыря Нестор. Об этом Несторе упоминает в своём послании к архимандриту Акиндину монах того же монастыря Поликарп, писавший в начале XIII столетия.

Историограф Татищев знал, что Нестор родился на Белоозере. Нестор известен в нашей древней письменности, как автор двух повествований, жития преподобного Феодосия и сказания о святых князьях Борисе и Глебе. Сличая эти памятники с соответствующими местами известной нам Начальной летописи, нашли непримиримые противоречия.

Эти противоречия между летописью и названными памятниками объясняются тем, что читаемые в летописи сказания о Борисе и Глебе, о Печерском монастыре и преподобном Феодосии не принадлежат летописцу, вставлены в летопись составителем свода и писаны другими авторами, первое монахом XI в. Иаковом, а два последние, помещенные в летописи под 1051 и 1074 гг., вместе с третьим рассказом под 1091 г. о перенесении мощей преподобного Феодосия представляют разорванные части одной цельной повести, написанной постриженником и учеником Феодосиевым, который, как очевидец, знал Феодосии и о монастыре его времени больше Нестора, писавшего по рассказам старших братий обители.

Однако эти разноречия подали повод некоторым учёным сомневаться в принадлежности Начальной летописи Нестору.

Сомневаясь в принадлежности древней киевской летописи Нестору, некоторые исследователи останавливаются на этой приписке как на доказательстве, что начальным киевским летописателем был игумен Михайловского Выдубицкого монастыря в Киеве Сильвестр, прежде живший иноком в Печерском монастыре. Но и это предположение сомнительно. Если древняя киевская летопись оканчивалась 1110 г., а Сильвестр сделал приписку в 1116 г., то почему он пропустил промежуточные годы, не записавши совершившихся в них событий, или почему сделал припису не одновременно с окончанием летописи, а пять-шесть лет спустя?

Список литературы

1. Данилевский И. И. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.); Курс лекций: Учебное пособие для студентов вузов.- М.: Аспект Пресс, 1998

2. Даркевич В. П. Происхождение и развитие городов древней Руси (X XIII вв.) М., 1997

3. Древнерусские поселения // Древняя Русь: Город, замок, село. М., 1985.

4. Ключевский В. О. , Русская история, полный курс лекций, М., 1980

5. Лаврентьевская летопись (Полное собрание русских летописей. Т. 1). М., 1997.

6. Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1995

7. Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен. Изд. 6-е. Л., 1994.

8. Радзивиловская летопись // ПСРЛ. Л., 1989. Т. 38.

9. Черепнин Л. В. Русская историография до XIX века: Курс лекций. М., 1997

ИЛИ
↓

І.Общая характеристика стихотворной реформы Первым большим историческим делом, связанным с именем Тредиаковского, была реформа стихосложения (17 341 735). Реформа эта ни в каком прямом отношении не находится к ранним опытам некоторых образованных иностранцев писать русские тонические стихи. Для шведа, датчанина и немца, которого случай забросил...

Бальмонта со Скрябиным связывала большая дружба. Они оба «бы-ли искателями новых звучаний». Их современники замечали, что на всех ос-тальных композиторов и поэтов эти два друга смотрели как на свои предтечи. О Скрябине, играющем на фортепьяно, Бальмонт сказал так: «он целует зву-ки пальцами». Это сравнение очень тонко передавало...

Именно возвышенная трактовка света в пьесах, четкая геометричность цветообразов, восприятие цвета через соотнесенность со светом дает возможность сравнить стиль письма Чехова с витражной живописью. Экскурс в историю использования витражей в храмах подтверждает эту мысль. В храмах основной задачей было не столько подчеркнуть яркость цветовых композиций витражей...

Перед русским обществом 40—50-х гг. XVIII в. стало одной из насущных задач создание национального публичного театра. Первая такая попытка при Петре I была малоудачной. В последующие десятилетия после смерти Петра придворный театр оказался в руках заезжих иностранных трупп (французской, немецкой, а позже итальянской). Определенные заслуги у этих трупп...

Для Тютчева — и в этом он сходится с Платоном и с Шеллингом — высшая цель поэзии есть творчество мифов. Почти все великие создания его, начиная от самых ранних и кончая позднейшими, суть мифы, т. е., говоря коротко, символы-действия. В этом смысле никакого «поворота к реализму» в его позднем творчестве нет...

Страница 1

Главный источник наших знаний о древней Руси - средневековые летописи. В архивах, библиотеках и музеях их насчитывается несколько сотен, но по существу это одна книга, которую писали сотни авторов, начав свой труд в IX веке и окончив его спустя семь столетий.

Сначала надо определить, что же такое летопись. В большом энциклопедическом словаре написано следующее: " Историческое произведение, вид повествовательной литературы в России 11 - 17 веков, состояли из погодных записей, либо представляли собой памятники сложного состава - свободные своды. " Летописи были общерусскими (" Повесть временных лет ") и местными (" Новгородские летописи "). Летописи сохранились главным образом в поздних списках.

Летописи являются одним из важнейших памятников и письменности, и литературы, и истории, и культуры в целом. За составление летописей брались лишь люди самые грамотные, знающие, мудрые, способные не просто изложить разные дела год за годом, но и дать им соответствующее объяснение, оставить потомству видение эпохи так, как ее понимали летописцы.

Летописание, по наблюдениям ученых, появилось на Руси вскоре после введения христианства. Первая летопись, вероятно, была составлена в конце Х в. Она была призвана отразить историю Руси со времени появления там новой династии Рюриковичей и до правления Владимира с его впечатляющими победами, с введением на Руси христианства. Уже с этого времени право и обязанность вести летописи были даны деятелям церкви. Именно в церквях и монастырях обретались самые грамотные, хорошо подготовленные и обученные люди - священники, монахи.

Прежде чем появились летописи, существовали отдельные записи, устные рассказы, которые поначалу и послужили основой для первых обобщающих сочинений. Это были истории о Кие и основании Киева, о походах русских войск против Византии, о путешествии княгини Ольги в Константинополь, о войнах Святослава, сказание об убийстве Бориса и Глеба, а также былины, жития святых, проповеди, предания, песни, разного рода легенды.

Вторая летопись была создана при Ярославе Мудром в пору, когда он объединил Русь, заложил храм святой Софии. Эта летопись вобрала в себя предшествующую летопись, другие материалы.

Крупнейший летописный свод Киевской Руси - "Повесть временных лет" - возник в начале XII в. "Повесть временных лет" стала основой русского летописания. Ее включали практически во все местные летописи. Важнейшими темами "Повести временных лет" были защита христианской веры и родной земли. Автором ее обычно называют монаха Киево-Печерского монастыря Нестора. Однако по существу это коллективный труд, в составлении и переработке которого принимали участие несколько летописцев. Летописец не бесстрастно наблюдал за событиями. Летопись была документом политическим и потому нередко подвергалась переработке в связи с приходом к власти нового князя.

Вместе с развитием летописания, ростом общей образованности общества складывалась и развивалась литература. Общий подъем Руси в XI в., создание центров письменности, грамотности, появление целой плеяды образованных людей в княжеско-боярской, церковно-монастырской среде определили развитие древнерусской литературы.

Другие публикации:

Музыкальны инструменты
Музыкальные инструменты Ингушей ни чем не отличаются от Чеченских. Наиболее употребительней из них 1.«Pandar» -«пандар» -щипковый инструмент, ингушская балалайка. 2. «Chondarg» -«чондрк» - смычковый инструмент, ингушская скрипка. 3. Га...

Ораторы Древнего Рима. Цицерон и его сочинения об ораторском искусстве
Культура Древней Греции, в том числе и достижения в области риторики, была творчески воспринята Древним Римом. Расцвет римского красноречия приходится на I в. н. э., когда особенно возрастает роль Народного собрания и судов. Вершиной разв...

Архитектурные памятники Древнего Египта
Первым значительным сооружением в ряду грандиозных царских усыпальниц была т.н. ступенчатая пирамида фараона Джоссера в Саккара (28 в. до н. э). Классическим образцом такого рода сооружений являются пирамиды фараонов 4-й династии (27 в. д...