/к 104-й годовщине со дня рождения/
/1907-1992/
Зоя Воскресенская… У людей среднего, послевоенного поколения это имя вызывает трепетные школьные ассоциации: «программные» книги о Володе Ульянове и его семье и рассказы о советских детях-пионерах и октябрятах.
Почти до последних дней своей жизни Зоя Ивановна была известна у нас в стране только как детская писательница — лауреат Государственной премии СССР, имени Ленинского Комсомола, Крупской, имени Гайдара и других премий, киносценарист, автор произведений, переведённых на многие языки 6народов мира. Лишь самые близкие люди и товарищи по работе знали, что она, прежде чем стать писательницей, двадцать пять лет прослужила во внешней разведке.
С Алексином связана жизнь писательницы. Она родилась 28 апреля 1907 года на станции Узловая Тульской губернии в семье железнодорожного служащего. В 1914 году отца перевели в Алексин. Здесь Зоя пошла в школу, по окончании которой поступила в женскую гимназию. В 70-е годы XX века Зоя Ивановна вспоминала: «Родом я с Тульской земли, как и мои предки… Родилась в железнодорожном посёлке при станции Узловая. Но своей настоящей родиной считаю город Алексин, в котором провела детство…Для меня Алексин стал большой школой познания прекрасного, природы. Больше таких красивых мест я нигде не видела…» От Алексина у Воскресенской самые тёплые воспоминания. В 2007 году, когда отмечалось 100-летие со дня рождения З.И. Воскресенской, читателям была предложена большая статья «В городе моего детства», где подробнейшим образом рассказывалось об алексинском периоде её жизни.
Сегодня, когда с течением времени приоткрываются архивы секретных служб и раскрываются доселе неизвестные имена сотрудников внешней разведки, внесших значительный вклад в обеспечение безопасности нашего Отечества, следует подчеркнуть, что Зоя Воскресенская (по мужу Рыбкина) входила в элиту советских разведчиков.
Уже смертельно больная, Зоя Ивановна узнала, что её неожиданно «рассекретили». И она спешно принялась за книгу, свою последнюю книгу. Быстро написала её, но, к сожалению, не дожила до её выхода в свет несколько месяцев (её не стало 8.01.1992 г.). «Теперь я могу сказать правду» — так З.И. Воскресенская назвала своё последнее произведение, в котором рассказала не только о себе и о своей работе в сверхсекретном ведомстве, но и многих своих товарищах, ставших действующими лицами нашей истории, её героями и жертвами. Она сказала о них правду. Удивительной была жизненная и оперативная судьба этой умной, мужественной, обаятельной женщины изысканной красоты. Её жизнь — пример служения делу, служения Родине, пример на все времена — достойный памяти и уважения.
По страницам последней книги… Об этом пойдёт речь в сегодняшней статье.
В конце 1928 года Воскресенская переехала из Смоленска в столицу, а с августа 1929-го становится сотрудницей Иностранного отдела ОГПУ. Руководители ИНО (внешней разведки) обратили внимание на молодую женщину изысканной красоты, удивительного обаяния и острого ума.
Первая закордонная командировка не заставила себя ждать. В начале 1930 года Зоя поехала в Маньчжурию, в Харбин. Занимая скромную должность секретаря советского нефтяного синдиката «Союзнефть», Воскресенская в течение двух лет успешно выполняла ответственные задания Центра во время острейше6й борьбы на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД)
Позже в облике знатной баронессы роскошно одетая разведчица появлялась на улицах Риги, в городах и поместьях старой Латвии. Потом Зое довелось работать в Центральной Европе — в Германии и Австрии, на севере континента — в Финляндии и Швеции.
В Финляндию Воскресенская прибыла в 1935 году в качестве заместителя резидента. К этому времени она уже превратилась в настоящего профессионала разведки. По прикрытию Зоя Ивановна выполняла обязанности руководителя представительства ВАО «Интурист» в Хельсинки. Ирина (таким был оперативный псевдоним Воскресенской) быстро познакомилась со страной и вошла в дела резидентуры
В Финляндии Ирина осуществляла связь с нелегальными сотрудниками советской внешней разведки и с агентурой, собирала сведения, в том числе о планах Германии в отношении Суоми. Она приобрела немало ценных источников информации. В их числе была жена высокопоставленного японского дипломата Для решения разведывательных задач Воскресенская неоднократно выезжала из Хельсинки в Стокгольм, а также в Норвегию, где координировала работу нелегальной разведывательной группы.
В середине 1940 года вернулась в Москву. Здесь она занялась аналитикой и вскоре вполне заслуженно считалась одним из ведущих специалистов в этой сфере на Лубянке (специальное аналитическое подразделение в разведке было создано лишь в 1943 году). Чекист генерал Павел Судоплатов по этому поводу вспоминал: «Зоя Рыбкина и её непосредственный начальник Павел Журавлёв завели литерное дело под кодовым названием «Затея», в котором сосредоточивались информационные материалы о подготовке Германии к войне против Советского Союза. С помощью этого дела было легче регулярно следить за развитием немецкой политики, в частности за её возрастающей агрессивностью. Информация из этого литерного дела регулярно поступала к Сталину и Молотову, что позволяло им корректировать их политику по отношению к Гитлеру».
Именно к Воскресенской-Рыбкиной стекались данные от знаменитой «Красной капеллы» — группы антифашистов, действовавшей в гитлеровской Германии. Именно Зоя Ивановна подготовила аналитическую записку для Сталина, в которой утверждалось, что нападения Гитлера на Советский Союз можно ожидать в любой момент. Как вспоминала разведчица, «…Иосиф Виссарионович ознакомился с нашим докладом и швырнул его. «Это блеф! — раздражённо сказал он начальнику внешней разведки. — Не поднимайте паники. Не занимайтесь ерундой. Идите-ка и получше разберитесь». А до начала вторжения вермахта на советскую землю оставалось несколько дней.
С первых дней Великой Отечественной войны Воскресенская-Рыбкина входила в состав Особой группы, возглавляемой Павлом Судоплатовым и занимавшейся подбором, организацией, обучением и переброской в тыл врага разведчиков и диверсантов. Воскресенская стала одним из создателей первого партизанского отряда, командиром которого являлся Никифор Каляда, прозванный позже подчинёнными из-за отпущенной густой бороды Батей.
Воскресенская была также причастна к формированию и заброске в тыл противника одной из первых разведывательных групп, которая работала под необычным, церковным прикрытием. Каждый из сотрудников Особой группы, куда входила Воскресенская, тоже готовился в любой момент направиться за линию фронта. Не была исключением и Зоя Ивановна. Она разучивала роль сторожихи на переезде у маленькой железнодорожной станции в тылу у немцев. Однако судьба распорядилась по-другому.
Борис Рыбкин проходил в это время подготовку для работы в Швеции. Он должен был туда выехать советником посольства и резидентом. Руководство разведки приняло решение направить вместе с ним жену. Так в конце 1941 года корпус иностранных дипломатов в Стокгольме пополнился «супружеской четой Ярцевых». Из мемуаров Судоплатова: «В дипломатических кругах Стокгольма эту русскую красавицу знали как Зою Ярцеву, блиставшую не только красотой, но и прекрасными знаниями немецкого и финского языков. Супруги пользовались большой популярностью в шведской столице». Официально госпожа Ярцева занимала должность пресс-атташе советского посольства. По линии разведки она являлась заместителем резидента.
В марте 1944 года Рыбкины возвратились в Москву. Борис Аркадьевич Рыбкин курировал заброску нелегальной агентуры и разведывательно-диверсионных групп в оккупированные немцами страны Восточной Европы. Зоя Ивановна занималась аналитической работой, а после окончания войны являлась заместителем, а затем начальником немецкого отдела внешней разведки.
27 ноября 1947 года муж Зои Ивановны, начальник одного из ведущих оперативных отделов внешней разведки полковник Борис Рыбкин погиб под Прагой при исполнении служебных обязанностей. Официальная версия – автомобильная катастрофа. В неё Зоя Ивановна не очень верила.
Весной 1953 года умер Сталин. Воскресенская-Рыбкина так рассказывала об этом периоде: «На Лубянке поспешно освобождались от старых кадров, увольняли всех подряд. Под подозрение брали каждого». В конце августа 1953 года арестовали генерал-лейтенанта Судоплатова. На отчётно-выборном партийном собрании, где полковника Воскресенскую-Рыбкину выдвинули в партком управления внешней разведки, Зоя Ивановна выступила в защиту своего товарища и сказала о нём добрые слова. На следующий день ей объявили, что она увольняется «по сокращению штатов». До пенсии Зое Ивановне оставалось проработать около года. Будучи волевым человеком, она стала ходить по инстанциям, добиваясь справедливого разрешения своего дела. Её направили в распоряжение ГУЛАГа.
Полковнику Воскресенской предложили поехать в Воркутинский лагерь для особо опасных преступников на должность начальника спецотдела, которую занимал старший лейтенант, ожидавший замены. Она дала согласие, хотя выше майора по званию в Воркуте никого не было. Говорят, когда Зоя Ивановна приехала туда, все мужчины-офицеры оказались сражёнными наповал. И в 48 лет Воскресенская-Рыбкина по-прежнему отличалась яркой красотой.
В 1955 году Зоя Ивановна вышла в отставку и занялась литературной деятельностью. Первый её рассказ был написан в 1957 году и посвящен матери. Затем она вплотную подходит к ленинской тематике. Это уже отдельный период её жизни, не менее интересный и продолжительный.
З.И. Воскресенская ушла из жизни в зимний полдень 8 января 1992 года. Похоронена на Новодевичьем кладбище. На похоронах было много людей, много цветов. Все вспоминали красивую жизнь красивой женщины.
Н.А. ТОЛКАЧЁВА, зав. отделом современности Алексинского художественно-краеведческого музея.
/при подготовке статьи использованы материалы научного архива АХКМ/
Прошли годы. Многое в архивах разведки сейчас уже открыто. Но вопрос о том, как погиб полковник Рыбкин, так и остался неясным.
В архивах разведки, к сожалению, нет или не сохранилось никаких документов по этому поводу.
Однако на этот счет существуют две версии.
Первая, она же официальная: полковник Рыбкин Б. А. погиб под Прагой в автомобильной катастрофе.
До сих пор жив и здравствует офицер, который выезжал из Праги к месту катастрофы. Его фамилия Г. И. Рогатнев. По его незадокументированным рассказам, авария произошла из-за того, что водитель «шкоды», в которой находился полковник Рыбкин, обгоняя идущую впереди гужевую подводу, выехал на встречную полосу и столкнулся с автомашиной «студебеккер» с солдатами. И последнее, что якобы сказал Борис Аркадьевич, были слова: «Под мост, под мост», то есть Рыбкин имел в виду резко съехать на обочину в сторону встречного моста и тем самым избежать прямого столкновения. По словам Рогатнева, он не только помогал перенести тело Рыбкина в стоящую у дороги церквушку, но и беседовал с водителем «студебеккера» и с находившимися в кузове солдатами.
Вторая версия состоит в том, что полковник Борис Аркадьевич Рыбкин был преднамеренно убит. Об этом говорят различные факты, вступающие в противоречие с официальной версией.
Во-первых, одновременно, но не под Прагой, а под Будапештом, в аналогичной ситуации погиб капитан Суриков… в шинели и с документами полковника Рыбкина Б. А.
Во-вторых, генерал Белкин неожиданно ночью поехал из Будапешта в Прагу не обычной дорогой, а по той, где произошла авария. Белкин и его шофер В. Черноусов видели два трупа и ничего больше. А утром Г. И. Рогатнев еще застал солдат, свидетелей катастрофы, и только один труп (Рыбкина) и живого, но до сих пор находившегося в шоковом состоянии, бывшего за рулем «шкоды» майора Волкова. Г. И. Рогатнев и сейчас настаивает на своей версии.
Анализ этих и других фактов, на мой взгляд, свидетельствует в пользу второй версии. И особенно тот факт, что, как пишет Зоя Ивановна: «Я хотела поправить розу, надвинувшуюся на его щеку, сдвинула ее и за правым ухом увидела зияющую черную рану…» А мне она бесчисленное количество раз говорила, что она отчетливо увидела пулевое отверстие. Я не могу поверить в то, что мужественная, волевая сорокалетняя женщина-военнослужащая могла перепутать пулевое ранение с обычной, хотя и смертельной, травмой. И совсем непонятно, как сотрудница той же службы, полковник, жена, энергичная и властная женщина – Зоя Ивановна Рыбкина – не смогла (или не дали возможности) по горячим следам разобраться в истинной причине смерти своего горячо любимого мужа.
Относительно недавно, при встрече с бывшим начальником Четвертого управления, занимавшегося диверсионными операциями, П. А. Судоплатовым, в подчинении которого служил Б. А. Рыбкин, я задал все тот же вопрос – как погиб Б. А. Рыбкин? Павел Анатольевич ответил – конечно, автокатастрофа. Все остальное – это навязчивая идея Зои Ивановны…Но глаза! Глаза говорили, что он знает что-то другое.
Если принять за истину версию об убийстве Рыбкина, то неизбежно встает вопрос – кому и зачем была нужна его смерть?!
Возможно, она явилась результатом какой-то внутренней, служебной борьбы, внутренних неурядиц и неразберих. Ведь именно в 1947 году образовался так называемый Комитет информации, в состав которого вошла и разведка, что порвало внутренние кровные нити между другими подразделениями МГБ и что впоследствии было признано ошибкой в реорганизации. Возможно и то, что смерть Рыбкина была одним из эпизодов тогдашней антисемитской волны (Рыбкин был евреем). Органы государственной безопасности, как известно, были как раз одним из тех учреждений, в которых наиболее ярко просматривается линия то взлета, то падения роли евреев в государственной политике нашей страны. В период создания ВЧК, еще во времена Дзержинского, они были на всех ведущих ключевых постах, как, впрочем, и рядовыми сотрудниками. Затем наступала волна репрессий, жертвами которой становились представители этой национальности, хотя бы потому, что их там было большинство. Были и такие времена в органах государственной безопасности, когда, например, на партийной конференции центрального аппарата по документам мандатной комиссии значился только один еврей, конечно тот, который не менял фамилию и имя. Как раз в середине сороковых годов на устах советского руководства был «еврейский вопрос» – решалась проблема создания автономной еврейской республики в Крыму или в Палестине.
Смерть Рыбкина могла быть и результатом его участия в организации и проведении знаменитой Ялтинской конференции (4 – 11 февраля) 1945 года, где Рыбкин поддерживал контакты с представителями спецслужб США и Великобритании.
А может быть, его гибель каким-то образом была связана с той работой, которую он проводил в последнее перед смертью время по восстановлению связи с нелегальной резидентурой в Турции. Нельзя забывать, что именно в Турции в годы второй мировой войны германским послом работал фон Папен, преемник Гитлера на посту фюрера, которого сталинское руководство стремилось убрать, боясь того, что если фон Папен заменит Гитлера, то Германия еще до окончания войны пойдет на союз с Англией и США. Могли сыграть свою роль какие-либо отголоски недавних военных лет.
Теперь об этом можно лишь гадать. Однозначного ответа на этот вопрос нет.
Москва. Каждый год 8 января на Новодевичьем кладбище можно увидеть мужчину. А у самого обелиска на снегу, как всегда, лежат алые, как кровь, гвоздики. На черном мраморе золотом выбиты слова:
полковник
РЫБКИН БОРИС АРКАДЬЕВИЧ
Ниже есть еще одна надпись:
ВОСКРЕСЕНСКАЯ-РЫБКИНА ЗОЯ ИВАНОВНА
ПОЛКОВНИК, ПИСАТЕЛЬНИЦА
28.IV. 1907 – 8.01.1992
Мужчина с непокрытой головой, стоящий у этого памятника – сын Алеша, Алексей Борисович Рыбкин.
Наши отношения с Зоей Ивановной постепенно становились все теплее и доверительнее. Зимой 1979 года Зоя Ивановна с младшим сыном приехала ко мне в гости в Берлин, где я в то время работал. Мы перешли с ней на «ты», и во время одной из прогулок по городу, печально заметив, что весной погиб ее старший сын, а год назад умерла моя родная мать, она предложила мне называть ее мамой.
Особенность моих отношений с Зоей Ивановной состояла в том, что изо всех ее родных и близких я был единственным, кто принадлежал к той же, как она говорила, «конторе», а из всех коллег по работе во внешней разведке – был единственным, кто входил в круг семьи.
Поэтому все, что написано в этой книге, она пересказывала мне по нескольку раз во время наших частых и длительных встреч. Многие родственники и коллеги, и я в том числе, неоднократно советовали написать воспоминания о разведке, но ее останавливал барьер секретности. Она не знала, что можно, а что нельзя говорить о своей прошлой работе. Толчком к тому, что она все же взялась за эту книгу, будучи прикованной болезнью к постели, послужили многочисленные публикации о ней в прессе в период 1990 – 1991 годов, в которых правда перемешивалась с небылицей. Именно поэтому первое издание ее книги называлось «Теперь я могу сказать правду».
Многие эпизоды, которые, видимо, больше всего волновали ее и затем нашли свое место на страницах этой книги, она пересказывала вновь и вновь. Но чаще всего возвращалась к одной и той же теме, застрявшей, как заноза, в ее сердце на всю жизнь: к гибели ее мужа Бориса Аркадьевича Рыбкина. И если другие эпизоды повторялись ею совершенно точно, то к рассказу о трагической смерти мужа постоянно прибавлялись все новые и новые детали.
И вот однажды, примерно за полгода до кончины она попросила меня достать из ящика письменного стола большой бумажный пакет и сказала: «Здесь я написала о том, как погиб Борис Аркадьевич. Этого еще никто не читал. Возьми с собой, потом вернешь». Дома, прочитав содержание конверта, я понял, что Зоя Ивановна хочет, чтобы я оставил у себя копию. Так я и сделал.
by Записки Дикой ХозяйкиЗоя Ивановна Воскресенская была обаятельной женщиной, красавицей, писательницей и… разведчицей. Родилась она 28 апреля 1907 года, в Тульской губернии, на станции Узловая. Все ее детство прошло в Алексине. Когда произошла революция, ей было всего 10 лет.
После смерти отца в 1920 году, ее мать, оставшись вдовой с тремя детьми, переехала в Смоленск. Вскоре она тяжело заболела, и Зое пришлось идти работать. Помог ей товарищ отца. Четырнадцатилетнюю Зою он устроил в библиотеку в одном из батальонов войск ВЧК. Позднее она попала на службу в штаб частей особого назначения. Затем была работа и на заводе в Комсомольске и в колонии малолетних преступников.
В 1927 году состоялась свадьба Зои с Владимиром Казуткиным, но семейная жизнь их не сложилась, и молодые люди расстались. Вскоре Зоя Воскресенская поступает на работу во внешнюю разведку и становится сотрудником иностранного отдела ОГПУ. Первое место работы в новом качестве – Харбин. В то время шла острейшая борьба на КВЖД, и Зоя выполняла ответственные задания Центра в течение двух лет. Затем последовала работа в Австрии, Германии, Швеции и Финляндии.
С 1935 по 1939 год она была заместителем резидента разведки НКВД в Финляндии. В 1936 году, под прикрытием консула, туда прибыл Ярцев (Борис Аркадьевич Рыбкин, псевдоним «Кин»). Он был родом из еврейской семьи, и, хотя вынужден был начать работать с 10 лет, всегда находил время для самообразования: сначала он окончил коммерческое училище, а затем Петроградскую горную академию.
Борис Аркадьевич был человеком требовательным и даже жестким, поэтому их отношения, вначале не сложились. Зоя Ивановна даже просила отозвать ее. Но уже через полгода они, с разрешения Центра, поженились Все дальнейшие встречи Ирина Ярцева (Воскресенская-Рыбкина) проводила с Павлом Анатольевичем Судоплатовым, в будущем генерал-лейтенантом, начальником специального управления КГБ.
В Финляндии Зоя собирала информацию о планах Германии. Когда начался военный конфликт с Финляндией, Ярцевы переехали в Москву и поступили на работу в аналитический отдел. Зоя стала одним из основных аналитиков в разведке. Именно она анализировала сведения, поступающие от «Красной капеллы».
Эта женщина составила для Сталина известную аналитическую записку, где доказательно обосновывалось, что нападения Германии нам не избежать. Она лишний раз убедилась в своей правоте, побывав на приеме в германском посольстве в честь солистов Берлинской оперы. Немецкий посол, граф Вернер фон Шуленберг пригласил ее на танец, и Зоя, танцуя, заметила на стенах прилегающих комнат следы от снятых картин, а в одной из комнат она увидела груду чемоданов. Естественно, нетрудно было сделать вывод, что германское посольство собирается выехать из страны, а этот прием устроен для отвода глаз.
Приближался июнь 1941 года. В первые дни войны Зоя Ивановна стала сотрудницей особой группы. Она подбирала и обучала диверсионные группы для заброски в тыл врага, участвовала в создании первого партизанского отряда и первых разведывательных групп. С 1941 по 1944 год супруги Ярцевы находились в Швеции. Официально Зоя числилась пресс-атташе советского посольства, а по линии разведки была заместителем резидента.
Пара пользовалась большой популярностью в Стокгольме. Зоя собирала информацию о военных планах Германии. Она обеспечивала агентурное наблюдение в Швеции, Норвегии и Дании за действиями немцев. Фиксировались все грузы, проходящие через Швецию, регистрировалась переброска в Финляндию немецкой техники и армии. Ей приходилось работать по 16-18 часов в сутки, она вербовала людей, контактировала с антифашистскими движениями в Европе, и все это под наружным наблюдением.
Внезапно прервалась связь с «Красной капеллой», из Швеции резидентура пыталась наладить эту связь, и супруги Рыбкины, подобрав человека, послали его в Берлин. Не сразу, но тот все же смог выполнить задание, но вскоре было получено сообщение из Центра об аресте всех членов «Красной капеллы». Рыбкину приказали прибыть в Москву. Оттуда его направили на фронт… Только после войны с полковника Рыбкина было снято обвинение в провале «Красной капеллы», так как было выяснено, что провалил ее не посланник Бориса Аркадьевича, а совсем другой человек.
Вернувшись в Москву, Зоя Ивановна продолжала работу в аналитическом отделе. Она даже некоторое время работала начальником немецкого отдела внешней разведки. В 1947 году, при невыясненных обстоятельствах, в автокатастрофе под Прагой, погиб Борис Аркадьевич Рыбкин. Зоя не поверила в официальную версию гибели мужа, но произвести свое расследование ей не разрешили.
А в 1953 году был арестован генерал Судоплатов, и Зоя Ивановна выступила в его защиту. Ее тут же уволили из разведки, но по ее просьбе оставили в органах безопасности до достижения пенсионного возраста на должности начальника спецчасти в одном из лагерей ГУЛАГа в Воркуте.
Через два года (в 1956 году) Зоя Ивановна Воскресенская–Рыбкина вышла на пенсию в звании полковника, и занялась литературной деятельностью. Ей была присуждена Государственная премия СССР, за сценарий к фильму по ее повести «Сердце матери». Ее книги вышли в нашей стране в общей сложности тиражом 21 миллион 642 тысячи экземпляров. В 1980 году ей была присуждена премия Ленинского комсомола. Последней своей книги «Теперь я могу сказать правду», вышедшей в декабре 1992 года, Зоя Ивановна не увидела. Она умерла в январе 1992 года.
Ее труд, как разведчика, был высоко оценен. Воскресенская награждена орденами Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями, ей присвоено звание «Заслуженный работник НКВД».
Воскресенская (по мужу Рыбкина) Зоя Ивановна
, советская разведчица, русская детская писательница.(28.04.1907г., ст. Узловая Тульской области - 08.01.1992г., Москва, похоронена на Новодевичьем кладбище.)
Зоя Ивановна Воскресенская, родилась 28 апреля 1907 года на станции Узловая Тульской губернии в семье помощника начальника железнодорожной станции. Отец - личный почетный гражданин города Тулы Иван Павлович Воскресенский. Мать - Александра Дмитриевна Воскресенская. После перевода отца на другую работу, некоторое время жила с семьей в г. Алексин Тульской области . После того, как отец умер от туберкулеза в 1920, семья, перебравшись к родственникам в Смоленск, бедствовала.
В четырнадцать лет стала библиотекарем 42-го батальона ВЧК Смоленской губернии, в 1923 году — политруком в колонии малолетних правонарушителей, в 1928-м — перешла на работу в Заднепровский райком РКП(б) Смоленска.
В 1928 году Воскресенская переезжает в Москву . В августе 1929 года начала работать в Иностранном отделе ОГПУ внешней разведки. Занималась разведывательной работой в Китае, Латвии, Германии и Австрии, Финляндии.
Первая поездка на разведывательную работу — в Харбин, где Зоя Ивановна в течение двух лет успешно выполняла ответственные задания Центра во время острейшей борьбы на КВЖД.
С 1932 года возглавляла Иностранный отдел постоянного представительства ОГПУ в Ленинграде.
Позже была на разведывательной работе в Латвии, Германии и Австрии.
С 1935 по 1939 — заместитель резидента разведки НКВД в Финляндии. Официально выполняла обязанности руководителя советского представительства «Интурист» в Хельсинки и была известна как мадам Ярцева. В 1936 году в Финляндию резидентом под прикрытием консула приехал Борис Рыбкин («Кин»). Первоначально у резидента и его зама деловые отношения не складывались. «Мы спорили по каждому поводу! — вспоминала Зоя Ивановна. — Я решила, что не сработаемся, и просила Центр отозвать меня». В ответ было приказано помочь новому резиденту войти в курс дела, а потом вернуться к этому вопросу. Но… возвращаться не потребовалось. «Через полгода мы запросили Центр о разрешении пожениться…»
В дальнейшем Воскресенская-Рыбкина проводила встречи с Павлом Анатольевичем Судоплатовым (в будущем генерал-лейтенантом, начальником специального управления КГБ).
В Москву вернулась перед самой войной с Финляндией и занялась аналитической работой. Воскресенская-Рыбкина становится одним из основных аналитиков разведки. К ней стекались важные сведения, в том числе от представителей известной «Красной капеллы» — таких, как «Старшина» (Харро Шульце-Бойзен) и «Корсиканец» (Арвид Харнак).
В годы Второй мировой войны Зоя Воскресенская занималась отбором и забросом в тыл противника разведывательно-диверсионных групп, она- одна из создательниц первого партизанского отряда.
Кроме того, Зоя Воскресенская,
с 1941 по 1944 год находилась в Швеции в качестве пресс-секретаря советского посольства. Послом в Швеции была Александра Михайловна Коллонтай, работавшая с ней в тесном сотрудничестве. Обе, каждая по своей линии, содействовали тому, что 20 сентября 1944 года Финляндия порвала союз с фашистской Германией и подписала перемирие с Советским Союзом.
Основная задача советской разведки состояла в первую очередь в том, чтобы собирать информацию о политическом и экономическом положении Германии и ее военных планах. Для этого необходимо было обеспечить агентурное наблюдение в Швеции, Норвегии и Дании за действиями немцев. Советской резидентурой было организовано наблюдение за германским воинским транзитом через Швецию, фиксировался характер грузов, транспортируемых морским путем между Швецией и Германией. На севере Швеции в пограничной полосе с Финляндией агентурная группа регистрировала переброску в Финляндию немецкой военной техники и воинских частей. В южных портах Швеции другая агентурная группа наблюдала за взаимными германо-шведскими поставками
Из Швеции резидентура советской разведки пыталась наладить прервавшуюся связь с «Красной капеллой». Рыбкин и Воскресенская подобрали человека, который отправился в Берлин по коммерческим делам. Со второй попытки он сумел выполнить задание, но через три-четыре недели из Центра сообщили, что члены «Красной капеллы» арестованы, а Рыбкину приказано отбыть в Москву. По прибытии в Москву Рыбкин был направлен на фронт… Только после войны было установлено, что «Красную капеллу» провалил не посланник резидентуры, а совсем другой человек… С полковника Рыбкина было снято тяжкое обвинение.
После войны Воскресенская продолжала работать в центральном аппарате разведки, дослужилась до начальника немецкого отдела, выезжала в командировку в Берлин с оперативным заданием.
В 1947 году муж Воскресенской-Рыбкиной полковник Рыбкин Борис Аркадьевич погиб в автомобильной катастрофе при исполнении служебных обязанностей.
В 1953 году, после ареста генерала Павла Судоплатова, выступила в его защиту.
Была уволена из разведки и, по настоятельной её просьбе оставить её в органах госбезопасности для достижения пенсионного возраста на любой должности, направлена в Воркутлаг (один из лагерей ГУЛАГа) начальником спецчасти, где прослужила около двух лет.
В 1956 года вышла на пенсию в звании полковника МВД. Зоя Воскресенская-Рыбкина - первая в мире женщина в разведке, удостоившаяся этого звания.
Занялась литературной деятельностью, став лауреатом Государственной премии СССР и премии Ленинского комсомола.
По повести «Сердце матери» режиссер Марк Донской снял фильм, за что и получена Государственная премия (Ленинская). Сценарий был написан Зоей Воскресенской совместно с Ириной Донской.
В 1965 году была принята в члены Союза писателей. Только за период с 1962 по 1980 годы её книги были опубликованы тиражом в 21 миллион 642 тысячи экземпляров.
В 1968 году ей присуждена Государственная премия СССР, а в 1980 году — премия Ленинского комсомола. Награждена орденами Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудным знаком "Заслуженный работник НКВД".
* «Сквозь ледяную мглу» (1962)
* «Встреча» (1963)
* «Сердце матери» (1963-65)
* «Утро» (1967)
* «Девочка в бурном море» (1965-69)
* «Дорогое имя» (1970)
* «Пароль-Надежда» (1972)
* «Теперь я могу сказать правду», Москва Издательство «Республика», 1993 год
