Проблемы определения и классификации интегрированных корпоративных структур. Пределы расширения пространства международной безопасности

Это исключительно удачная описательная теория мира элементарных частиц. На ее основе можно делать расчеты, часто очень точные, и сравнивать их с тысячами (!) совершенно разных экспериментальных результатов. За исключением нескольких случаев, которые можно пересчитать по пальцам, согласие между Стандартной моделью и опытом поразительно хорошее.

И тем не менее у Стандартной модели есть свои трудности. Многие из них связаны с тем, что эта теория многое описывает, но не объясняет, откуда оно взялось, не позволяет его вывести из более глубоких принципов.

Происхождение хиггсовского механизма

Хиггсовский механизм электрослабой симметрии - ключевой элемент Стандартной модели, которая очень удачно описывает мир элементарных частиц. Однако Стандартная модель не дает никакого объяснения тому, почему вообще есть хиггсовское поле и почему оно обладает таким свойством - образовывать вакуумный конденсат.

Проблема иерархии

В квантовой теории элементарных частиц оказывается, что вакуум - это не абсолютная пустота, а безостановочно бурлящее море виртуальных частиц. Эти виртуальные частицы самых разных сортов появляются на короткий миг и тут же пропадают. Однако если поблизости есть какая-то реальная частица, то они словно окутывают ее и изменяют ее свойства. Все частицы, из которых состоит наш мир, и даже те частицы, которые рождаются на коллайдерах, - это уже частицы, «укутанные» в виртуальную шубу. Массы, заряды и все прочие характеристики наблюдаемых частиц - это характеристики не исходных, а укутанных частиц.

Теоретики учитывают это явление с помощью особой математической процедуры, называемой перенормировкой. Для всех частиц Стандартной модели она работает хорошо, хотя доказать это было непросто (за это в 1999 году Г. "т Хоофту и М. Вельтману была присуждена Нобелевская премия по физике). Однако в случае хиггсовского бозона возникает проблема: влияние виртуальных частиц оказалось в теоретических расчетах ненормально сильным и неузнаваемо меняло массу бозона. В самом простейшем варианте, если исходная масса хиггсовского бозона составляла, скажем, 100 ГэВ, то после укутывания в шубу из виртуальных частиц она возрастала в триллионы раз, и такая частица уже не могла играть роль хиггсовского бозона.

Условно говоря, с точки зрения теории, Стандартная модель, будучи предоставлена сама себе, стремится «улететь» на энергетический масштаб, на много порядков превышающий реальный масштаб электрослабых явлений (порядка 200 ГэВ). Внутри Стандартной модели нет никакого сдерживающего фактора, останавливающего рост массы хиггсовского бозона за счет виртуальных частиц. Эта трудность называется проблемой иерархии - теорию сформулировали для работы на одном масштабе, но она «предпочитает жить» на гораздо большем масштабе энергий. (Слово «иерархия» здесь понимается как исключительно сильный дисбаланс энергетических масштабов.)

Есть две точки зрения на эту проблему. Первая возможность заключается в следующем: хиггсовский бозон изначально имел ненормальные свойства, и лишь после того, как он приобрел виртуальную шубу, все ненормальности очень точно скомпенсировались. Физикам такая тонкая подстройка кажется исключительно противоестественной.

Второй выход таков. Если в природе есть какие-то другие частицы, то их - в виртуальном виде - влияние на хиггсовский бозон компенсирует друг друга. Самое важное здесь в том, что во многих моделях физики вне Стандартной модели (в том числе, некоторые неминимальные варианты хиггсовского механизма , а также суперсимметричные теории) эту компенсацию не надо подстраивать , она сама по себе возникает такая, как надо, просто по построению теории. Именно такие теории больше всего привлекают теоретиков.

Парадокс LEP

Примем ту точку зрения, что при повышении энергии Стандартная модель действительно превращается в какую-то более широкую теорию, которая и решает проблему иерархий. В большинстве конкретных примеров получается, что эта Новая физика должна полноправно вступать в свои права при энергии около 1 ТэВ, то есть современные коллайдеры вот-вот откроют новые частицы или силы. Но раз так, Новая физика должна начинать чувствоваться при гораздо меньших масштабах энергий, порядка 100 ГэВ - ведь она «включается» не резко, а постепенно, с ростом энергии.

Проблема, однако, в том, что ни электрон-позитронный коллайдер LEP (полная энергия столкновений почти 200 ГэВ), ни протон-антипротонный коллайдер Тэватрон (полная энергия столкновений 2 ТэВ, что дает типичную энергию партонных столкновений несколько сотен ГэВ) до сих пор не открыли никакого достоверного отклонения от Стандартной модели. Эту же проблему называют «парадоксом LEP»: несмотря на высокую точность данных LEP и несмотря на то, что Новая физика должна быть «за углом», никакого намека на нее LEP не увидел. Впрочем, в последний год работы Тэватрон предъявил сразу несколько результатов, требующих объяснений, однако до настоящего открытия физики за пределами Стандартной модели дело пока не дошло.

Массы фермионов

Еще одной загадочной чертой Стандартной модели является очень большой разброс масс фундаментальных фермионов, то есть кварков и лептонов (см. рис. 2). Массы топ-кварка и электрона различаются в сотни тысяч раз, а если принимать во внимание нейтрино, то в триллион раз! Поскольку массы фермионов в Стандартной модели возникают за счет хиггсовского механизма , то получается, что безразмерные коэффициенты во взаимодействии хиггсовского поля с фермионами тоже разбросаны в очень широком диапазоне.

С точки зрения всего опыта теоретической физики такая ситуация тоже выглядит ненормальной. Физики пытаются понять, может ли существовать какой-то механизм, который естественным образом приводит к такому разбросу. Стандартная модель тут не поможет, но в некоторых нестандартных теориях похожая иерархия масс может возникать.

Нейтрино

Стандартная модель, в том виде, в каком она изначально и строилась, требует, чтобы нейтрино были строго безмассовые. Однако экспериментально доказано, что нейтрино имеют массу, пусть и очень маленькую. Кроме того, нейтрино очень активно смешиваются друг с другом, постоянно перетекая из одного типа в другой. Всё это наводит на мысль, что массы и смешивание нейтрино происходит не из-за хиггсовского механизма , а за счет явления какой-то иной природы. Опять же, в Стандартной модели таких явлений нет, а вот среди разнообразных вариантов Новой физики таких механизмов предостаточно.

Отсутствие частиц темной материи

В астрофизике сейчас считается общепринятым , что во Вселенной, кроме обычного вещества в виде звезд, планет, газопылевых облаков, черных дыр, нейтрино и т. п., существуют и частицы совершенно иной природы, которых мы не видим ни в каком диапазоне электромагнитных волн . Это частицы темной материи , про которые сейчас ничего не известно, кроме того лишь факта, что они движутся с малыми скоростями и практически не взаимодействуют с излучением и обычным веществом. В Стандартной модели нет ни одной частицы, подходящей на эту роль. Однако частицы-кандидаты в темную материю встречаются среди теорий вне Стандартной модели.

Преобладание вещества над антивеществом

По всей видимости, наблюдаемая часть Вселенной состоит практически целиком из вещества - отдельных планет, звезд, галактик, сделанных из антиматерии, нет. Такой дисбаланс вещества над антивеществом должен был возникнуть динамически на самых ранних этапах эволюции Вселенной. Однако расчеты показали, что Стандартная модель породить нужный дисбаланс неспособна. Фактически, само существование мира, каким мы его видим, говорит о недостаточности Стандартной модели.

Вопрос о том, каковы функции иерархических связей, можно переформулировать в более простом виде: зачем в государственном управлении нужна иерархия? Очевидно, можно выделить несколько таких функций, выполнение которых необходимо для существования системы публичного управления.

Во-первых, это функция вертикальной специализации , или вертикального разделения труда. Основное отличие такой специализации от других ее видов, рассмотренных выше - должностные лица и органы управления различаются прежде всего объемом выполняемых функций и соответствующих им полномочий. При вертикальной специализации сферы и виды деятельности играют подчиненную роль; однако такого рода различия между разными иерархическими уровнями также существуют. Общее руководство, оперативное управление и исполнительская деятельность - это еще и разные виды деятельности, имеющие разное содержание и требующие разной подготовки. Именно поэтому интранзитивность является для иерархических отношений обязательной характеристикой, в противном случае иерархия как многоуровневая система, основанная на вертикальной специализации, теряет смысл.

Одновременно с основанным на специализации разделением по видам и уровням деятельности, иерархия выполняет и интегративную функцию. Если специализация реализуется за счет многоуровневости (и существования разных видов иерархии), то интеграция - за счет отношений распоряжения-подчинения. Вертикальная, иерархическая интеграция является неотъемлемой характеристикой сильно централизованных систем управления.

В-третьих, иерархические системы традиционно служат основой для организации контроля . Иерархический контроль, т.е. контроль вышестоящих за деятельностью нижестоящих, является обязательным элементом вертикально организованной системы управления. Он обеспечивает и единство проводимой политики, и минимум обязательной компетентности контролирующего органа, и поддержание дисциплины. Несмотря на все более основательную критику иерархической организации контроля (см. подробнее раздел, посвященный бюрократии ), вертикальный контроль остается самым простым и систематическим.

Наконец, иерархия обеспечивает достаточно простую, целостную последовательность при прохождении служебной карьеры. Любая иерархическая система предполагает возможность продвижения по службе. С этой точки зрения иерархическая организация может выполнять важную функцию стимулирования служащих.

Иерархия правовых актов

В системе государственного управления сосуществуют и взаимодействуют несколько иерархически организованных подсистем; для них характерен некоторый параллелизм, но он не абсолютен. Самая очевидная пара параллельных подсистем - это иерархия правовых актов и организационная иерархия. На первый взгляд, если издаваемые органом А правовые акты являются обязательными для органа Б, то и в организационном плане орган Б должен быть подчинен органу А. На практике, однако, это не так. Прежде всего, на уровне высших органов государственной власти иерархия (неравенство) нормативных актов сочетается с конституционным равенством органов, эти акты издающих. Классическая субординация (Конституция - конституционные законы - федеральные законы - Указы Президента - постановления Правительства и т.д.) довольно однозначна и формирует стройную иерархическую систему. Однако, в соответствии с принципом разделения властей, принимающие их органы не подчиняются друг другу; так, Президент организационно не подчиняется Федеральному собранию. Если Правительство во многих отношениях оказывается в подчинении у Президента, то это происходит не в силу нормотворческих полномочий последнего, а в результате действия его организационных полномочий (назначение и отставка Председателя Правительства и министров, председательство на заседаниях правительства) и использования некоторых внеюридических властных ресурсов. Подчинение парламента главе государства может быть только политическим; если оно происходит, то политическая иерархия оказывается противоположна конституционно-правовой.

Если обратиться к низшим ступеням государственной иерархии, то выяснится, что нормативные правовые акты вообще не связаны напрямую с организационными полномочиями издающих их органов власти. Нормативный акт (например, закон) является обязательным для всего населения, в том числе, разумеется, и для государственных служащих (например, для работника ЗАГСа). Означает ли это, что принявшее закон Федеральное Собрание может руководить деятельностью работника ЗАГСа?

На субординации правовых актов стоит остановиться подробнее, поскольку она наглядно демонстрирует неоднозначность иерархических связей в государственном управлении. Высшим нормативным актом внутреннего права в России является Конституция РФ. Следовательно, все остальные правовые акты должны соответствовать Конституции, не могут вносить изменений в ее содержание, т.е. - стоят ниже на иерархической лестнице.

Однако это не относится к решениям Конституционного Суда, точнее, относится лишь отчасти. Решения Конституционного Суда должны соответствовать Конституции и не могут ей противоречить, но - в тех же решениях может содержаться толкование тех или иных конституционных положений, т.е. внесение в них определенного смысла (ст. 125 Конституции РФ). Иными словами, Конституционный Суд может изменить фактическое значение той или иной статьи Конституции, влияя на дальнейшее правоприменение и правотворчество: все последующие правовые акты будут учитывать не оригинальный конституционный текст, а его трактовку Судом. Решения эти обжалованию не подлежат. Решения Конституционного Суда и текст Конституции оказываются, таким образом, в отношениях взаимозависимости, а не соподчинения.

Означает ли это, что здесь отсутствуют элементы субординации? Нет. Но их выявление требует учета конкретно-исторической и национальной специфики: влияние других элементов правовой системы и внеправовых политических отношений и традиций. Как правило, органы конституционного контроля максимально сдержанно толкуют Конституцию; однако важная роль судебных решений в правовой системе и “жесткость” механизмов изменения конституционного текста могут привести к тому, что решения судебной инстанции фактически подменяют собой текст основного закона и приобретают правотворческий характер 13 . В этом направлении непрерывно движется правовая система США. В странах, где Конституции приняты сравнительно недавно, а роль прецедентного права невелика, органы конституционного контроля не рискуют давать далеко идущие интерпретации; к их числу относится и Россия. Основанием для установления некоторой субординации в отношениях судебных актов и Конституции здесь являются не столько юридические нормы, сколько особенности национальной правовой и политической культуры.

Не менее важная проблема - взаимодействие и отношения соподчиненности между федеральными правовыми актами и правовыми актами субъектов федерации. Принцип господства федерального права не так очевиден, как это может показаться. Федеративное устройство предполагает, что федеральное государство не вмешивается в сферы исключительной компетенции субъектов (если таких сфер нет, то нет и федерализма). Следовательно, для того, чтобы выяснить, какая правовая норма выше по статусу - и должна исполняться - необходимо определить, к чьим полномочиям относится регулирование данной сферы. В сфере исключительной компетенции федерального государства акты субъектов ничтожны, так же как и федеральные акты в сфере исключительной компетенции субъектов. Принцип господства федерального права применим только к сфере действия совместных компетенций.

Аналогично обстоит дело с полномочиями органов местного самоуправления и с их правовыми актами - при условии, что эти органы обладают исключительными компетенциями.

Во всех случаях окончательное решение при конфликтах остается за судебными органами, которые решают споры о полномочиях. С учетом того, что судебное решение очень часто содержит элемент интерпретации, решения суда могут частично заменять собой текст закона, влияя на его смысл. Итоговая схема получается более сложной, чем первоначальная, а влияние на судебные органы становится ничуть не менее важным ресурсом, чем законотворчество.

Алехин А.П., Кармолицкий А.А., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерации. - М., 1999.

Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. М., 1997.

Бахрах Д.Н. Административное право. М.: Бек, 1996.

Веснин Н.В. Основы менеджмента. М., 1998.

Виханский О.С. Стратегическое управление. М., 1996.

Виханский О.С., Наумов А.Н. Менеджмент. М., 1998.

Исполнительная власть в Российской Федерации. Проблемы развития/ Отв. Ред. Бачило И.Л. М.: Юристъ, 1998.

Мильнер Г.А. Теория организации. М., 1999.

1 См., напр.: Шабо Ж.-Л. Государственная власть: конституционные пределы и порядок осуществления// Полис. 1993. № 3. С.163.

2 Марченко М.Н. Современные интерпретации теории разделения властей на Западе// Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 1994. № 4. С.16.

3 См.: Шабо Ж.-Л. Государственная власть: конституционные пределы и порядок осуществления// Полис. 1993. № 3. С.161.

4 См., напр.: Mény Y. Politique comparée. Les démocraties: Allemagne, États-Unis, France, Grande-Bretagne, Italie. P.: Monchrestien, 1993, pp. 268-272.

5 См.: Бойков В.Э. Государственные служащие: штрихи коллективного портрета// Социология власти. 1997. № 1. Кадры государственной службы. С.9.

6 См.: Чиркин В.Е. Государствоведение. М.: Юристъ, 1999. С.96-97.

7 Марченко М.Н., ук.соч., с.16-17.

8 От лат. rex, regis - государь, царь.

9 Использование другого критерия - международное признание суверенности - также говорит о негосударственном характере субъектов федераций.

10 Волков В.В. Монополия на насилие и скрытая фрагментация Российского государства// Полис. 1998. № 5. С.39.

11 Там же, с.46.

12 Кондаков Н.И. Логический словарь. М.: Наука, 1971. С. 543.

13 См.: Евдокимов В.Б. Конституционное судопроизводство в США. Екатеринбург: УрО РАН, 1996. С.74.

Книга развивает идеи, изложенные автором в статье, опубликованной в «Harvard Business Review» и получившей престижную премию компании McKinsey за прикладной характер и новаторское мышление в сфере бизнеса и управления. Джон Коттер призывает организации к созданию комбинированной системы управления, сочетающей проверенную временем, надежную и эффективную иерархическую организационную структуру с гибкой и динамичной сетевой структурой, схожей с устройством начинающей компании (стартапа). По мнению автора, комбинированная система управления предоставляет крупным, зрелым компаниям ключевой инструмент для того, чтобы соответствовать требованиям быстро меняющейся среды.

Книга предназначена всем, кто готов реализовать в своей организации значительную реформу с целью достижения конкурентных побед в любой отрасли – будь то государственное управление или финансовые услуги.

Предел возможностей иерархической структуры

Вы обнаруживаете, что руководство реализацией ключевых инициатив снова и снова поручаете одним и тем же людям, на которых вы можете положиться.

Вы обнаруживаете, что взаимодействие между функциональными подразделениями происходит с явно неудовлетворительной скоростью и эффективностью. То же касается информации, идущей в организации «сверху вниз» и «снизу вверх». Результат: потеря скорости, торможение.

Вы обнаруживаете, что корпоративные правила и процедуры, даже вполне разумные и целесообразные, становятся барьерами на пути своевременной реализации стратегических проектов. Число правил и процедур неизбежно возрастает с течением времени, они внедряются как решение актуальных проблем в области ограничения затрат, обеспечения качества и соответствия требованиям законодательства. Но в быстро меняющемся мире избыточные правила и процедуры становятся ухабами на дороге, если не бетонными блоками, останавливающими движение.

Вы обнаруживаете, что концентрация внимания на ежеквартальных результатах вступает в противоречие со стратегическими задачами развития компании, необходимыми для победы в конкурентной среде. Нетрудно представить, какая тема вызовет наибольший интерес на собрании, обсуждающем долгосрочную программу развития инноваций и срочное тушение пожара на заводе. Умножьте это обсуждение на 100 или 1000, и вы поймете, почему так много идей по поводу повышения инновационного потенциала организации имеют бесславный конец.

Отчасти проблема носит социальный характер: люди часто не склонны делать что-либо без позволения сверху. Другая ее часть просто связана с человеческой природой: люди цепляются за свои привычки и боятся потерять власть и статус.

Ирония состоит в том, что самоуспокоенность часто является следствием прошлых успехов. Люди не верят, что нужно срочно что-то менять, и сопротивляются переменам. А при недостаточной вовлеченности в происходящее, без убежденности в цели они, возможно, считают, что изменения нужны, но не доверяют инициативам, запущенным сверху. Как самоуспокоенность, так и отсутствие личного участия в происходящем замедляют движение вперед.

Из кабинета высокого начальника это зачастую не видно. Всегда есть соблазн свалить проблемы на конкретных людей: менеджеров среднего звена, не умеющих управлять, или выпускников MBA, не заинтересованных ни в чем, кроме своей карьеры. В действительности же эти проблемы носят системный характер и непосредственно связаны с ограничениями, которые на организацию накладывает иерархическая структура и типичные управленческие процессы.

Выделенные функциональные подразделения в формате департаментов, или служб, или блоков – неотъемлемая часть иерархической структуры. Можно разделить их более тонкими стенами, руководители могут пытаться преодолеть ограниченность/узость их интересов, но сами по себе такие подразделения не могут быть отменены. То же касается правил и процедур: можно уменьшить их количество, но невозможно от них отказаться. Список можно продолжать и продолжать. Вы можете уменьшить число уровней в управленческой иерархии, но не можете совсем устранить уровни. Вы можете требовать от сотрудников внимания к стратегическим целям, но не можете отменить ежеквартальное бюджетирование и целеполагание.

Данные факторы являются неотъемлемой частью системы и – этого можно было ожидать – в конечном итоге тормозят все усилия по ускорению перемен и реализации стратегий в быстро меняющихся условиях ведения бизнеса.

Многие руководители все это понимают, иногда интуитивно, и пытаются справиться с проблемами такого рода с помощью всяческих усовершенствований. Они создают специальные структуры для проектной работы. Они используют рабочие группы, создавая возможности для совместной работы функциональных подразделений. Они приглашают стратегических консультантов или создают отделы стратегического планирования, способные сосредоточиться на долгосрочных вопросах. Кроме того, они добавляют стратегическое планирование к ежегодному оперативному планированию. Преодолевая самоуспокоенность, уменьшая сопротивление и увеличивая личную заинтересованность обычных сотрудников, мудрые руководители создают условия, в которых изменения возможны.

Однако эти улучшения срабатывают лишь до определенного предела. Существующие иерархические структуры и процессы управления, образующие операционную среду любой организации, не являются «плохими» или устаревшими. Они просто имеют свои пределы. Что нам сегодня нужно, так это мощный новый базовый элемент для решения проблем, созданных возрастающей сложностью и быстрыми изменениями мира вокруг нас. Решение, которое, по моим представлениям, работает удивительно хорошо, – дополнить иерархическую структуру еще одной структурой – сетевой, похожей скорее на солнечную систему, чем на египетскую пирамиду. Структурой, которая может придать организации гибкость и способность к быстрым изменениям. Задача новой структуры – не перегружать, а дополнять иерархическую систему управления зрелой организации, высвобождая последнюю для той работы, к которой она предназначена. Это облегчает работу предприятия, одновременно ускоряя стратегические изменения. Вопрос не стоит как «или/или». Я предлагаю модель, в которой обе структуры действуют совместно. Комбинированная система управления.

Новое направление

Позвольте пояснить мою идею. Я не говорю об усовершенствованных совместных («междепартаментных») рабочих группах, стратегических комитетах, советах по инновациям, политике предоставления людям времени, чтобы работать над своими собственными творческими проектами, – ни по отдельности, ни вместе взятых. Эти приемы, как бы хороши они ни были, не делают иерархическую систему управления адекватной задачам, стоящим перед современным бизнесом. Предлагаемое мной, хоть и основывается на знакомых структурах, практике и мышлении, предполагает радикальное изменение статус-кво.

Большинство начинающих компаний (стартапов) имеют сетевую структуру – ведь им важно быть подвижными, быстрыми и креативными для того, чтобы не упустить ни одной из открывающихся возможностей. Даже в зрелых организациях неформальные сети проводников изменений часто работают вне поля зрения иерархической структуры, позволяя новшествам внедряться быстрее.

То, что я опишу здесь, также перекликается с наиболее интересными управленческими идеями нескольких последних десятилетий: от призыва Майкла Портера к организациям более часто и явно уделять внимание стратегии; через открытия Клайтона Кристенсена о том, что традиционно организованные компании плохо справляются с радикальными технологическими новациями, сопровождающими наше нынешнее существование; и до недавней работы лауреата Нобелевской премии Даниэля Канемана , описывающей мозг как две скоординированные системы – одна скорее эмоциональная, другая – более рациональная.

Процессы, протекающие в новой сетевой структуре (сетевой организации), меньше похожи на регулярный менеджмент, ставящий во главу угла стабильность и эффективность, а больше – на вдохновляющее лидерство, создающее гибкость и динамику. Набор и последовательность процессов в сетевой структуре следует логике модели изменений «8 шагов», которую я впервые изложил 15 лет назад в книге «Впереди перемен» .

Сетевая структура в рамках нашей комбинированной системы управления реализует быстрые изменения в организации по модели «8 шагов» и многократно усиливает их эффект. Такого результата удается достичь за счет вовлечения как можно большего числа людей в качестве активных проводников перемен. Такого результата удается достичь, формируя ощущение того, что необходимо срочно реализовать Большую Возможность. Запущенные для решения той или иной отдельной стратегической проблемы, процессы перемен уже не прекращаются. Они становятся факторами перемен, создавая и постоянно поддерживая в организации стратегическую гибкость и динамику.

Направление, которое я обозначу в этой книге, – впрочем, для некоторых первопроходцев оно давно уже не новость – решает проблемы, беспокоившие нас десятилетиями.

На протяжении четверти века люди говорят о необходимости иметь больше лидеров, потому что в наше время постоянных перемен и ужесточающейся конкуренции два-три высших руководителя организации уже не справляются со всеми задачами, требующими лидерских качеств. Но лишь немногие должности в традиционной иерархии компании дают информацию и опыт, необходимые для того, чтобы стать лидером. Курсы или учебники по лидерству, очевидно, не решают стоящей задачи, ведь выработка лидерских убеждений и приобретение лидерских навыков происходят на работе, а не в учебной аудитории.

Последнее десятилетие мы все чаще и чаще слышим слово «инновации». А сколько вы знаете организаций, где инновации внедрены в работу финансового департамента, службы логистики, ИТ-подразделения? Мы критикуем менеджеров за отсутствие инициативы или стратегического видения, но забываем посмотреть на то, в какой системе они трудятся. Сложные иерархии с хорошо настроенными процессами регулярного менеджмента не созданы для того, чтобы креативно шагать в будущее. Инновации означают риски, требуют нестандартного мышления, изучения проблем с точек зрения различных функциональных подразделений. Иерархическая структура призвана минимизировать риски, регламентировать поведение сотрудников и зафиксировать границы между подразделениями. Эволюционными преобразованиями этот разрыв не устранить.

На протяжении полувека авторы пишут о высвобождении человеческого потенциала и искренних чувств и направлении высвободившейся энергии на решение сложнейших стратегических задач. Но разве кто-то, кроме стартапов, смог это реализовать? Большинство людей сегодня находятся в рамках жестких иерархических моделей, оптимальных для выполнения рутинных операций, моделей, которые мягко требуют от сотрудников «не высовываться», следовать командам, много лет делать одно и то же.

Люди годами жалуются на стратегических консультантов, которые зачастую бессильны разработать и внедрить стратегию, позволяющую организации соответствовать меняющейся конкурентной среде. Рекомендации консультанта – аналитические и бездушные, созданные на 2–5– 10 лет шустрым аутсайдером и воплощаемые ограниченным числом специально назначенных людей внутри организации, – имеют мало шансов на успех в подверженном постоянным изменениям и все более непредсказуемом мире.

И наиболее существенное: на протяжении по меньшей мере 20 лет люди проводят исследования и пишут о все увеличивающейся скорости принятия решений в бизнесе, необходимости для компаний действовать быстрее и быть более гибкими. Тревожные предупреждения звучат громче и громче. В недавнем опросе менеджеров и руководителей свыше 90 % респондентов отметили, что за последние пять лет в бизнесе выросла значимость гибкости и скорости. На вопрос «Каким образом вы планируете искать источники конкурентных преимуществ в течение следующих 15 лет?» б?льшая часть респондентов ответила: «Посредством быстрой реакции на изменения в окружающей среде». Но кто сможет на самом деле быстро и динамично ответить на изменения, кроме нескольких небольших высокотехнологичных фирм? Ситуация не слишком улучшится за счет доработки обычных методов или добавления разных усовершенствований к единой иерархической системе. Это все равно что пытаться усовершенствовать слона так, чтобы он был одновременно слоном и пантерой. Удачных дерзаний.

Итак, что у нас впереди? В следующей главе я обрисую контуры комбинированной системы управления: ее иерархически-сетевую структуру, основные принципы, лежащие в основе ее эффективности, факторы ускорения перемен, и мы поговорим о сотрудниках организации, участвующих в работе комбинированной системы управления. В третьей главе я собираюсь рассказать вам историю одной компании. В этой истории будет видно, какие риски существуют в мире быстрых изменений, насколько они больше и разнообразнее, чем кажется некоторым людям. В четвертой главе мы рассмотрим сегодняшнюю практику в области лидерства и организационных структур и узнаем, в чем она не соответствует требованиям времени и почему существующие структуры и модели не помогут нам в условиях постоянных изменений. В пятой главе мы рассмотрим, как другая компания внедрила комбинированную систему управления и какое влияние эта система оказала на бизнес. В шестой, седьмой и восьмой главах мы попробуем разобраться в том, как фирмы могут начать создание комбинированной системы управления.

Внимание к «расширительному» толкованию феномена международной безопасности обусловлено объективными тенденциями мирового взаимодействия. Но одновременно сохраняется проблема определения предела такого расширительного толкования.
Для этого важно сначала определиться с тем, какую долю область международной безопасности занимала и занимает в более широкой сфере международных отношений. Известно, что на протяжении всей истории мировое взаимодействие развивалось под влиянием не только конфликтности, но и взаимовыгодного сотрудничества. В мирное время международные отношения представляли собой обычный, большей частью конструктивный процесс взаимодействия народов. Удельный вес подготовки к форс-мажорным обстоятельствам во внешней и внутренней политике возникал в случаях нарастания вероятности международных или гражданских войн. Например, в ходе Второй мировой войны соображения безопасности, которая понималась прежде всего как военная безопасность, являлись доминировавшим фактором в международных отношениях, внешней и внутренней политике вовлеченных в нее государств. В годы холодной войны фактор военного противостояния был весьма существенным, но уже не столь доминировавшим, как во время предшествовавшей войны. После окончания холодной войны область военно-политической международной безопасности существенно видоизменилась и усложнилась, но ее удельный вес в общем комплексе международных отношений по сравнению с двумя предыдущими этапами существенно сократился. Столь же масштабно расширилась сфера обычного международного взаимодействия, например, в областях производства, торговли, обмена технологиями, следования общепринятым нормам и правилам международного поведения.
Вместе с тем сегодня стало модным относить большинство сколько-нибудь сложных проблем международных отношений к сфере международной безопасности. Применительно к части таких проблем это вполне оправданно. Но безбрежно расширительное толкование международной безопасности может привести к тому, что большинство событий международной жизни будет рассматриваться по формуле «опасности-противодействия им», а тем самым неизбежно способствовать усилению конфликтности и игнорированию возможностей сотрудничества и взаимной выгоды.
Это можно продемонстрировать на примере из повседневной жизни. Человек, просыпающийся или выходящий из дома с ощущением лишь множества опасностей, подстерегающих его в транспорте, в институте, на работе, в отношениях с другими людьми, неизбежно подвергает опасности свое психическое здоровье. С другой стороны, человек, полностью игнорирующий какие бы то ни было опасности, подвергает свою жизнь почти неминуемой встрече с одной из них. Аналогично этому если то или иное государство рассматривает мир и международные отношения лишь как джунгли, где множество смертельных опасностей подстерегает его повсюду, и решает направить большую часть своего потенциала на достижение абсолютной безопасности (за исключением случаев отражения полномасштабной вооруженной агрессии), оно может рухнуть под таким бременем. Если государство недооценит масштаб грозящих ему опасностей, его может ожидать аналогичная судьба. Следовательно, одна из главных задач политического руководства любого государства заключается в том, чтобы корректно оценить масштабность опасностей и принять адекватные достаточные меры по защите от них. Поскольку в нынешнем взаимосвязанном мире индивидуальная безопасность отдельных государств все в большей степени зависит от состояния «национальной безопасности» других государств и глобальной безопасности в целом, важность задачи корректного определения удельного веса области международной безопасности в более широком комплексе международных отношений, соотношение между конфликтностью и сотрудничеством в мировом взаимодействии возрастает еще больше.
Именно по этой причине в последнее время активизировались исследования по выработке более или менее обоснованных и унифицированных принципов включения той или иной проблемы мирового взаимодействия в пространство международной безопасности - ее «секьюритизации» (от англ. термина «securitization»), т.е. придания ей статуса проблемы безопасности. Первыми эту задачу попытались решить ученые Оле Уивер, Барри Бузан и Яаап де Вилде, которых относят к «копенгагенской школе». Эта группа ученых занималась главным образом разработкой принципов включения в сферу международной безопасности нового после окончания холодной войны набора проблем безопасности военного характера, их приоритетности, а также формирования с учетом этого нового очертания региональных комплексов безопасности. Но предложенные ими исходные критерии «секьюритизации» могут быть применены и при решении о включении в пространство международной безопасности тех или иных проблем невоенного (гражданского) характера.
Эти критерии просты. Присвоение статуса проблем, требующих включения в ранг международной безопасности, заслуживают явления чрезвычайного, форс-мажорного характера, для решения которых допустимы или требуются меры, выходящие за границы обычного политического процесса.
При этом, естественно, возникает множество дополнительных вопросов. Например, кто и как принимает решения о форс-мажорном качестве той или иной проблемы, о необходимости мер, выходящих за рамки обычного политического процесса. Очевидно и то, что для отдельных государств приоритетность угроз и вызовов их национальной безопасности может быть различна, а иногда противоположна. Каким образом с учетом этого выделить проблемы, имеющие общий характер опасностей для большей части мирового сообщества, а в случае определения региональной безопасности - для большей части региональных действующих лиц?
Разумеется, в каждом конкретном случае требуется более детальная проработка критериев «секьюритизации». Но практика международных отношений показывает, что эти вопросы решаются сложным механизмом достижения международного консенсуса между представителями государственных политических элит, экспертами, широкими кругами международной общественности относительно придания той или иной проблеме международной жизни чрезвычайного, форс-мажорного характера. Можно предположить, что сегодня чаще, чем в прошлом, участникам международных отношений удается формировать достаточно широкий консенсус по принципиальным вопросам особой значимости таких проблем и стратегии противодействия таким опасностям. Хотя при этом нередко сохраняются разногласия по тактическим вопросам. В качестве только нескольких примеров можно указать на «секьюритизацию» таких новых военных угроз, как международный терроризм, распространение оружия массового уничтожения, и невоенных вызовов - кризиса мировой финансовой системы, глобальной экологии.

Драчева Е.Л., Либман А.М.

В конце XX - начале XXI вв. мировое хозяйство вступает в качественно новую стадию своего развития. Процессы глобализации обуславливают рост взаимосвязей и взаимозависимости национальных экономических систем. Становление в ведущих странах "новой экономики", основанной на информационных технологиях и компьютерных сетях, многими авторами рассматривается как предпосылка перехода к принципиально иной парадигме экономического развития . В связи с этим происходят и качественные изменения в системе управления крупными компаниями, которые вынуждены адаптироваться к постоянно меняющимся условиям и обострившейся конкурентной борьбе. Все это привело уже к новой "волне слияний" компаний, масштабы которой трудно переоценить. Возрастает число так называемых "враждебных поглощений", когда объединение происходит помимо воли менеджмента корпорации-цели.

Однако особенный интерес в современных условиях вызывают интегрированные корпоративные структуры - особая группа корпоративных объединений, характеризующихся собственными закономерностями развития. В наших предыдущих публикациях уже приводился примерный перечень терминов, используемых для обозначения интегрированных корпоративных структур. В данной статье используются в основном понятия "метакорпорация" и "интегрированная корпоративная структура". Метакорпорации необходимо отличать от собственно корпораций. Термин "корпорация", традиционно использующийся в России, сегодня является весьма многозначным и употребляется в нескольких значениях. Некоторые авторы делают акцент на юридическом аспекте термина "корпорация" (важно отметить, что понятие "корпорация" активно применяется в странах общего права, а также в некоторых других). Другие исследователи рассматривают преимущественно экономическую сторону понятия "корпорация". Примерная классификация основных определений данного термина приведена в табл. 1. Все это обуславливает необходимость введения нового термина для характеристики метакорпоративных объединений.

Таблица 1
Основные подходы к определению понятия "корпорация"

Различными авторами приводится также ряд альтернативных определений метакорпораций. Одним из наиболее полных является концепция трех критериев интегрированной корпоративной структуры, выдвинутая Я.Паппэ, в соответствии с которым метакорпорацией является объединение нескольких экономических агентов (юридических лиц, а также организаций, не являющихся юридическими лицами), удовлетворяющее следующим требованиям: 1) хотя бы часть экономических агентов является коммерческими организациями, действующими с целью получения прибыли; 2) между агентами существуют устойчивые взаимосвязи, более жесткие, чем рыночные; это означает, что в некоторых существенных аспектах все объединение выступает как единое целое; 3) существует стратегический центр принятия решений, который может быть как юридическим лицом, так и группой физических лиц - собственников и высших менеджеров; этот центр именуется центральным элементом .

На основе критериев Паппэ можно ввести первое, экономико-правовое определение метакорпорации - это объединение нескольких юридических лиц, хотя бы часть из которых является коммерческими организациями, в большинстве случаев само статусом юридического лица не обладающее. Так, в российском законодательстве единственным видом объединения предприятий, имеющим статус юридического лица, в соответствии с Гражданским кодексом РФ (ГК РФ) являются союзы (ассоциации), которые, однако, всегда являются некоммерческими организациями. В соответствии с Указом Президента РФ "О создании финансово-промышленных групп в Российской Федерации" от 5 декабря 1993 г. №2096 финансово-промышленные группы (ФПГ) - объединение предприятий, удовлетворяющее критериям Паппэ - получили статус юридического лица, но данный Указ был принят еще до введения в силу ГК РФ, в котором был дан исчерпывающий перечень организационно-правовых форм юридических лиц; впоследствии Федеральный закон "О финансово-промышленных группах" от 30 ноября 1995 г. №190-ФЗ лишил ФПГ статуса юридического лица. За рубежом различные правовые формы метакорпораций (концерны в ФРГ, холдинговые группы в США и Великобритании, кейрэцу в Японии, чеболи в Южной Корее, промышленно-финансовые группы на Украине, хозяйственные группы в Беларуси, финансово-промышленные группы в прочих республиках СНГ и др.), как правило, не имеют статуса юридических лиц. А, например, в законодательстве Украины ассоциации, концерны, корпорации и консорциумы рассматриваются как юридические лица (см.: ).

Возможно привести и другое, экономическое определение метакорпораций. В соответствии с контрактной теорией фирмы и рынок, и фирма являются альтернативными системами трансакций; при этом если на рынке основным механизмом координации является ценовой, то в фирме используется система команд. Фирма (иерархия) и рынок (полиархия) являются крайними проявлениями в своеобразном континууме, содержащем и множество промежуточных форм, сочетающих как ценовой, так и командный механизмы управления. Именно эти промежуточные (гибридные) формы и являются метакорпорациями. Безусловно, экономическое и экономико-правовое определения метакорпорации совпадают лишь в общем. Так, существует целый ряд корпораций, имеющих статус юридического лица, и при этом использующих принцип децентрализации, внутреннего предпринимательства, внутренних рынков и автономии отдельных подразделений (горизонтальные корпорации, круговые корпорации, компании с дивизиональной структурой), которые не являются метакорпорациями с точки зрения экономико-правового определения, но относятся к таковым с точки зрения экономического определения. Наоборот, холдинги, формально состоящие из целого ряда юридических лиц, нередко являются столь жестко централизованными объединениями, что отдельные предприятия в их составе имеют куда меньше самостоятельности, чем подразделения горизонтальной корпорации. В этом случае с точки зрения экономического определения они являются иерархиями, а не метакорпорациями, но с экономико-правовой точки зрения холдинг - один из наиболее ярких примеров метакорпорации.

Метакорпорации сегодня функционируют в самых различных отраслях и секторах экономики, на всех уровнях экономической системы - от регионального до транснационального. В то же время они характеризуются двумя важнейшими тенденциями: 1) транснационализацией, т.е. стремлением, осуществляя прямые иностранные инвестиции (ПИИ), расширять сферу своей деятельности в мировом масштабе, создавая дочерние компании и филиалы за рубежом; 2) интеграцией промышленных и кредитно-финансовых учреждений в рамках метакорпорации, т.е. участием банков и небанковских кредитно-финансовых учреждений в метакорпорациях.

В современной экономической теории существует целый ряд альтернативных теорий метакорпораций. В основе всех рассматриваемых теорий лежит понятие "необходимости метакорпораций", рассматриваемое, однако, по-разному: 1) как наличие объективных экономических законов, ведущих к возникновению банковских метакорпораций; 2) как целесообразность создания банковских метакорпораций, выгодность подобных действий для всех участников. Второе понятие необходимости содержит элемент субъективности, но в то же время акцентирует внимание на воле каждого экономического субъекта. На основе второго понятия необходимости формируются конкретные модели эффективности интегрированных корпоративных структур. Сегодня все активнее применяются экономико-математические, эконометрические и статистические модели, разрабатываются также имитационные модели с использованием персонального компьютера. В существующих теоретических подходах рассматриваемые понятия нередко не разделяются.

Теоретические подходы к анализу метакорпорации можно разделить и с точки зрения приоритетных объектов анализа: 1) внимание может быть направлено на роль и место корпорации в экономической системе, абстрагируясь от отношений внутри метакорпорации (при этом метакорпорация в экономике трактуется как своеобразная "материальная точка" в физике); 2) в основе может лежать изучение внутренних аспектов деятельности метакорпорации. На сегодняшний день в мировой и отечественной науке сложился целый ряд теоретических концепций метакорпораций с точки зрения их внутренней природы.

1. Многие авторы исходят из анализа метакорпораций как специфических форм слияния отдельных компаний. С этой точки зрения базовой считается синергетическая теория слияний . Существуют и альтернативные теории слияний - агентская теория свободных потоков денежных средств и теория гордыни - однако они в меньшей степени подтверждены теоретическими исследованиями, хотя и акцентируют внимание на важнейшем факторе функционирования любой корпорации вообще и в особенности - любой метакорпорации, а именно: факторе дифференциации интересов различных групп, принимающих участие в управлении метакорпорацией . В то же время данный подход не объясняет причины именно формирования метакорпораций, а не просто слияния компаний, сводя их исключительно к правовым ограничениям.

2. В связи с этим возникает и трактовка метакорпораций как альтернативных по отношению к слиянию форм экспансии. Именно она лежит в основе приведенного выше экономического определения. Так, одна из теорий объясняет становление метакорпораций компромиссом интересов инсайдеров и аутсайдеров в руководстве компаний, оказывающихся в зависимости от центрального элемента, стремящихся воспользоваться всеми выгодами интеграции, но сохранить определенную автономию. Наиболее полно данный подход рассматривается в модели интернализации и институциональных теориях. Метакорпорация представляет собой систему координации экономических агентов в процессе распределения ресурсов. С этой точки зрения метакорпорация, в которой всегда (в той или иной степени) присутствуют "центры силы и власти" , и рынок, который в своем классическом воплощении должен представлять собой систему совершенной конкуренции, являются альтернативными способами организации взаимодействия хозяйствующих субъектов. Исходной теоретической базой анализа становится при этом контрактная теория фирмы Р.Коуза и модель О.Уильямсона, который, анализируя пределы расширения иерархии по отношению к рынку, сводит их, по сути, ко второму закону Госсена (равенству предельных издержек иерархии и полиархии) . Таким образом, метакорпорация, по сути дела, является специфическим, обособленным от внешнего мира внутренним рынком. Интегрированная корпоративная структура рассматривается не столько как отдельная компания, сколько как система взаимодействия хозяйствующих субъектов. Подобные подходы использовались при анализе метакорпораций В.Микрюковым , С.Авдашевой . Так, первый автор полагает необходимым выделить особое теоретическое направление, посвященное анализу взаимодействия между хозяйствующими субъектами и использующее методологии математического моделирования. С.Авдашева активно использует в своих исследованиях неоклассические и институциональные подходы к анализу интеграции; также большое внимание ею уделяется гибридным формам организации, то есть метакорпорациям. Не случайно в качестве основных форм организации метакорпораций ею рассматриваются, помимо финансово-промышленных групп (ФПГ) и холдингов, группы производителей, связанных системами безденежных расчетов, давальческих контрактов, неплатежей, бартера. Сходный принцип применяется и в целом ряде других работ - при этом метакорпорации рассматриваются как формы делового сотрудничества и совместного планирования деятельности, к числу которых относятся долгосрочные контрактные отношения, предоставление финансовых и коммерческих услуг на долгосрочной основе, аренда и франчайзинг, участие в капитале (в т.ч. холдинг), финансово-промышленные группы, предпринимательские союзы и временные объединения компаний . В рамках институциональных теорий метакорпорации могут рассматриваться как системы отношений принципалов и агентов, организованные по принципу соревнования агентов, участия агентов в прибыли или коалиции агентов . Данный подход связан с понятием корпорации в странах общего права, где отсутствует конструкция органов юридического лица, а директора корпорации рассматриваются как ее агенты. Однако подобный подход может быть использован и при анализе объединений корпораций. То же самое можно сказать и о многих положениях теории экономики организаций (см. ).

3. Одним из интересных подходов является анализ движения и эволюции форм капитала как экономической основы функционирования банковских метакорпораций. В связи с этим разрабатываются концепции финансового капитала (введенная еще Р.Гильфердингом и понимавшаяся им как банковский капитал, капитал в денежной форме, в действительности превращающийся в промышленный капитал (цит. по ), а также новейшая теория финансово-промышленного капитала (см. ). В то же время подобная концепция в полной мере позволяет анализировать те метакорпорации, в состав которых входят банки и промышленные предприятия. Это означает, что экономико-организационной формой функционирования финансово-промышленного капитала является финансово-промышленная группа (данное понятие подробнее рассмотрено при анализе классификации банковских метакорпораций), а в политической сфере финансово-промышленный капитал обуславливает возникновение финансово-промышленной элиты . Необходимо отметить, что в рамках данной теории выделяются четыре основные экономические процесса, обуславливающих становление метакорпораций: 1) концентрация капитала, 2) централизация капитала, 3) концентрация производства, 4) привлечение сбережений населения и средств юридических лиц для финансирования деятельности метакорпораций .

4. Наконец, новейшим подходом является теория экономической власти, разрабатываемая как зарубежными (Дж.К.Гэлбрейт , Р.Мюллер (цит. по ), так и отечественными (А.Мовсесян (например, ) учеными. Ее достоинством является соединение первого и второго понятий необходимости, учет волевого компонента в действиях экономических субъектов . В целом сегодня проблема экономической власти становится одной из центральных в экономической теории. Так, В.Радаев полагает, что теория экономической власти может стать базовой в развитии российской экономической науки (см. ), а по мнению Дж.К.Гэлбрейта, экономическая теория, не анализирующая властные отношения, бессмысленна и лишена всякого влияния на реальные процессы . Метакорпорации концентрируют разнообразные ресурсы экономической власти, активно применяя их. При этом в рамках метакорпораций отношения власти включают в себя четыре компонента: 1)организационную власть менеджмента в каждой из компаний, входящих в состав метакорпорации; 2) власть центрального элемента над прочими составными частями метакорпорации, 3) власть метакорпорации на рынке, т.е. рыночную власть, 4) власть метакорпорации в экономической и общественной системах в целом, ее влияние на политические и социальные явления. При этом создается специфическое властное пространство , в котором центральный элемент метакорпорации контролирует основные аспекты деятельности всех экономических агентов. Следуя предложенной И.Храбровой схеме основных элементов ФПГ (в принципе применимой и к другим видам метакорпораций), властное пространство интегрированной корпоративной структуры можно представить в виде трех концентрических сфер (зон): А - зона циркулярных и кросс-холдингов, в которой все компании тесно связаны между собой перекрестным участием в капитале и системами мультидиректоратов, сочетающих иерархические и этархические имущественные отношения: В - зона иерархических холдингов, создающихся под контролем отдельных компаний "ядра": С - зона, контроль над предприятиями которой основан преимущественно на договорах и контроле за ресурсами . Сходной является французская классификация, в соответствии с которой выделяются "ядро группы", "группа в широком смысле слова" и "сфера воздействия группы" . В центре властного пространства расположен центральный элемент метакорпорации.

5. Сегодня используются и комбинированные концепции, сочетающие ряд отдельных подходов. Например, понятие "капитал" рассматривается в первую очередь в связи с ресурсами экономической власти (при этом выделяются денежный, экономический, социальный, культурный, символический капитал, которые в принципе могут конвертироваться друг в друга) . Анализируется цепочка "финансово-промышленный (финансовый) капитал - финансово-промышленные группы - финансово-промышленная элита", выступающая субъектом отношений экономической власти (см. ). Особняком стоит понятие "властный капитал", рассматриваемый как сила, генерирующая властное пространство . Также комбинированным можно считать подход Р.Х.Холла, который, используя положения теории организации, особо выделяет понятие "межорганизационных отношений", при анализе которых активно применяется теория экономической власти, да и сами организации по примеру Гэлбрейта трактуются как "инструменты власти" и даже как "синонимы власти" .

С точки зрения взаимодействия метакорпораций с внешней средой, они в процессе своей деятельности осуществляют целый ряд функций: во-первых, это общие функции по производству товаров и оказанию услуг, выполняемые компаниями в составе метакорпорации; во-вторых, это специфические функции крупного бизнеса, как явные (функция оптимального комбинирования факторов производства, функция образования общественного продукта и способствования распределению национального дохода, функция организации, инновационная функция, функция эффективного удовлетворения спроса), так и латентные функции (внешнеэкономического представительства национальной экономики, осуществления реальной хозяйственной власти в стране ). По своей роли в экономике страны метакорпорации являются комплексными явлениями, что отражено на рис. 1. При этом отдельные компоненты роли метакорпораций реализуются ими лишь постольку, поскольку в их состав входят банки, промышленные компании и др. Большую роль при исследовании интегрированных корпоративных структур с точки зрения данного подхода могут сыграть разработки в области теории организации промышленности и отраслевой экономики (на русском языке опубликован целый ряд работ в данной области ). Наконец, некоторые авторы связывают развитие метакорпораций со стремлением мировой экономики к "повышению уровня планомерности" (в данном случае речь идет об использовании объективного подхода к понятию "необходимость").

Рисунок 1. Роль метакорпораций в национальной и мировой экономике

Структура теории метакорпораций представлена в табл. 2.

Таблица 2
Основные аспекты теории метакорпораций

В то же время, при анализе метакорпораций, с точки зрения диалектической взаимосвязи формы и содержания, весьма важным является рассмотрение не только их экономической сущности, но и формы, которая сильно дифференцируется. Любопытной при этом представляется общепринятая в немецкой экономической науке концепция, в соответствии с которой форма любого предприятия (или объединения предприятий) - Unternehmensform - рассматривается с точки зрения двух элементов:

В реальности оба этих компонента тесно взаимосвязаны - управленческая структура учитывает существующее законодательство, а законодательство должно четко контролировать возможные управленческие структуры, предоставляя, однако, достаточную самостоятельность в выборе систем управления. Аналогичным образом возможно рассмотреть и организацию любой интегрированной корпоративной структуры. В то же время бизнес-структура метакорпораций в принципе организована так же, как и у любой другой крупной компании (выделяются линейно-штабная, дивизиональная, матричная структуры и др.). Необходимо отметить, что составляющие бизнес-структуры и отдельные юридические лица в составе метакорпорации вовсе не должны совпадать. Наоборот, в целом ряде случаев несколько дочерних компаний могут составлять одну бизнес-единицу, или же наоборот.

Несмотря на повышенное внимание, уделяемое проблемам функционирования метакорпораций исследователями, единой классификации подобных объединений еще не сложилось. Отчасти это можно объяснить переплетением многочисленных метакорпораций между собой, разрывами между законодательством и экономической сущностью явлений. В то же время выявление классификации метакорпораций является важнейшей предпосылкой их исследования. Можно выделить два основных подхода к классификации интегрированных корпоративных структур. В соответствии с первым, классификация проводится по ряду критериев, выделяемых исследователем. Второй подход - рассмотрение комплексных форм интегрированных корпоративных структур и их сопоставление по различным показателям. По сути дела, первый подход задает многомерный континуум, в котором каждая ось координат соответствует той или иной классификации метакорпораций. В рамках второго подхода в этом континууме выделяются те точки (формы метакорпораций), которые представляют собой наиболее типичные сочетания различных признаков, встречающиеся на практике. При этом классификация уже выделенных комплексных форм метакорпораций может проводиться с использованием конкретных критериев. Отметим, что в ряде случаев классификации форм метакорпораций применимы и к группировке всех метакорпораций в целом. Так, многие авторы выделяют региональные, межрегиональные, федеральные и межгосударственные финансово-промышленные группы (ФПГ), но ведь в соответствии с критерием географической распространенности можно выделить аналогичную классификацию любой формы метакорпораций.

Наиболее часто упоминающимися комплексными формами метакорпораций являются картели, синдикаты, тресты, консорциумы, концерны, союзы, хозяйственные ассоциации, корнеры, пулы, франчайзы, холдинги, виртуальные компании, стратегические альянсы, ФПГ, комплексы, транснациональные корпорации и транснациональные банки (ТНК и ТНБ), промышленные узлы, контрактные группы, компании с дивизиональной структурой, предпринимательские сети. Определенные комплексные формы метакорпораций присущи отдельным государствам - финансовые коалиции (США), сюданы и кэйрецу (Япония), чеболи (Южная Корея) и др. Многие из этих понятий являются неоднозначными. Так, термин "холдинг" используется в нескольких значениях: 1) как холдинг-компания, которая контролирует целый ряд зависимых обществ, 2) как холдинговая группа, объединяющая холдинг-компанию и дочерние общества . Холдинги некоторыми авторами относятся к комплексным типам метакорпораций , другими - к разновидности метакорпораций с точки зрения использования в них акционерного контроля . В некоторых классификациях холдинг (H-form) вообще рассматривается как разновидность бизнес-структуры, наряду с линейно-штабной, дивизиональной и т.д. , в других - как правовая форма метакорпораций . Наконец, широкое определение холдинга с точки зрения теории экономической власти ("группа обществ, в которой одно общество (господствующее) имеет возможность навязать свою волю другим (подчиненным)" ) позволяет отнести к данной группе практически любую централизованную метакорпорацию, например, франчайзинговую. Аналогичным образом существует множество различных определений понятий "транснациональная корпорация", "многонациональная корпорация", "глобальная корпорация", "международная компания и др." .

В настоящее время складывается целый ряд принципиально новых форм метакорпораций. Некоторые из них связаны с развитием внутреннего предпринимательства и децентрализацией компаний (круговые корпорации, горизонтальные корпорации), другие - с развитием Интернет-технологий (виртуальные производственные цепочки, квазихолдинги, проектные сообщества) . К последней группе нередко причисляют и виртуальные компании, однако в литературе встречается несколько определений последних: во-первых, в качестве виртуальных компаний рассматриваются объединения компаний, связанные исключительно контрактными отношениями и работой над конкретным проектом , во-вторых, речь идет о сообществах компаний, объединенных с использованием новейших информационных технологий . Можно упомянуть еще несколько новейших типов метакорпораций. Так, введение систем банковских карт привело к возникновению групп, в состав которых входят банки-эквайреры (бенефициары) и банк-эмитент карточек, играющий роль центрального элемента . В Интернете сегодня складывается еще одна форма метакорпораций - "виртуальные универсальные банки", то есть Интернет-компании, обеспечивающие связь клиента со специализированными банковскими институтами и предоставляющие собственно услуги.

Хотелось бы отметить еще одну особенность ФПГ как формы метакорпораций: в России вследствие установленного законодательно конститутивного (правообразующего) порядка регистрации ФПГ образовался разрыв между формальными (зарегистрированными в соответствии с требованием закона) ФПГ и реальными (неформальными) ФПГ. Нередко несколько формальных ФПГ входят в одну неформальную. Все это приводит к двойственности понятия ФПГ в России: ФПГ в широком смысле слова (объединение банков и промышленных предприятий, подразделяются на финансово-промышленные, промышленно-финансовые и т.д. в зависимости от доминирования того или иного компонента) и ФПГ в узком смысле слова - специфические правовые формы, в которых создаются объединения предприятий. При этом понятие промышленно-финансовой группы, например, приобретает совершенно иной смысл - речь идет об аналогичных российским ФПГ правовых конструкциях законодательства Украины.

Подход к классификации метакорпораций в соответствии с определенными критериями приведен в табл. 3.

Таблица 3
Классификация метакорпораций

Источники: Макарова Г.Л. Организация финансово-промышленных групп. - М.: Финастатинформ, 1998. - с.37-38; Мовсесян А.Г. Интеграция банковского и промышленного капитала: Современные мировые тенденции и проблемы развития в России. - М.: Финансы и статистика, 1997. - С.192; Масленчиков Ю.С., Тронин Ю.Н. Финансово-промышленные корпорации России. - М.: ДеКа, 1999. - С.3-4; Якутин Ю. Еще раз к анализу эффективности становящихся российских корпораций.//Российский экономический журнал. - 1998. - №9-10. - С.33-34; Паппэ Ю.Ш. Олигархи: Экономическая хроника 1992-2000. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - С.29; С.353; Холл Р.Х. Организации: Структуры, персонал, результаты. - СПб.: Питер, 2001. - С.353, Авдашева С., Дементьев В. Акционерные и неимущественные механизмы интеграции в российских бизнес-группах.//Российский экономический журнал. - 2000. - №1. - С.14.

Представляется, что разработка комплексной теории метакорпораций является одной из важнейших составляющих в развитии экономической теории и общей теории менеджмента. Литература

1. Clement R. Braucht die New Economy eine neue Regulierung?//WIRTSCHAFTSDIENST, 80. Jg (2000), Heft 9, S.542-543

2. Драчева Е.Л., Либман А.М. Проблемы глобализации и интеграции международного бизнеса.//Менеджмент в России и за рубежом. - 2000. - №4; Драчева Е.Л., Либман А.М. Формирование системы внутренних рынков транснациональных корпораций и место России в этом процессе.//Менеджмент в России и за рубежом. - 2000. - №6.

3. Паппэ Я.Ш. "Олигархи": Экономическая хроника 1992-2000. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - С.25

4. Хвалей В.В., Функ Я.И. Курс правовых основ внешнеэкономической деятельности государств-участников СНГ (Россия, Беларусь, Украина) - Минск: Амалфея, 2000. - С.196

5. Хэй Д., Моррис Д. Теория организации промышленности. В 2 т. Т.1. - СПб.: Экономическая школа, 1999. - С.27

6. Laux H., Liermann F. Grundlagen der Organisation. Berlin, Heidelberg: Springer-Verlag, 1997, S.7-8

7. Рудык Н.Б. Семенкова Е.В. Рынок корпоративного контроля: Слияния, жесткие поглощения и выкупы долговым финансированием. - М.: Финансы и статистика, 2000. - С.43-58

8. Оголева Л.Н., Радиковский В.М., Чернецова Е.В. Введение в инновационный менеджмент. - М.: Финансовая академия при Правительстве РФ, 1994. - С.56

9. Уильямсон О.И. Вертикальная интеграция производства: Соображения по поводу неудач рынка./Пер. с англ.//Теория фирмы./Под ред. Гальперина В.М. - Спб.: Экономическая школа, 1995. - С.33-53

10. Микрюков В.Ю. Теория взаимодействия экономических субъектов. - М.: Вузовская книга, 1999.

11. Авдавшева С.Б. Хозяйственные связи в российской промышленности. - М.: ГУ ВШЭ, 2000.

12. Стратегическое планирование./Под ред. Уткина Э.А. - М.: Тандем, 1998. - С.250-251

13. Олейник А.Н. Институциональная экономика. - М.: Вопросы экономики, ИНФРА-М, 2000. - С.264-270

14. Фавро О. Экономика организаций.//Вопросы экономики. - 2000. - №5.

15. Хрестоматия по экономической теории./Под ред. Е.Ф.Борисова. - М.: Юристъ, 1997, с.366

16. Беляева И.Ю., Эскиндаров М.А. Капитал финансово-промышленных корпоративных структур: Теория и практика. - М.: Финансовая академия при Правительстве РФ, 1998; Эскиндаров М.А. Развитие корпоративных отношений в современной российской экономике. - М.: Республика, 1999.

17. Беляева И.Ю. Интеграция корпоративного капитала и формирование финансово-промышленной элиты: Российский опыт. - М.: Финансовая академия при Правительстве РФ, 1999. - С. 156

18. Зайцев Б.Ф., Агурбаш Н.Г., Ковалева Н.Н., Малютина О.И. Механизмы создания региональных финансово-промышленных групп. - М.: Экзамен, 2001. - С.27

19. Galbraith J.K. The Anatomy of Power. Boston: Mifflin Company Boston, 1983.

20. Мовсесян А.Г. Интеграция банковского и промышленного капитала: Современные мировые тенденции и проблемы развития в России - М.: Финансы и статистика, 1997.

21. Мовсесян А.Г. Анатомия экономической власти.//Бизнес и банки. - 1998. - №5. - С.1

22. Мовсесян А.Г. Философия транснационализации.//Вестник Финансовой академии. - 2000. - №3. - С. 35

23. Радаев В. Есть ли перспективы у российской политической экономии?//Российский экономический журнал. - 1998. - №11-12.

24. Galbraith J.K. The Anatomy of Power. Boston: Mifflin Company Boston, 1983, p.XIII.

25. Шамхалов Ф. Государство и экономика: Власть и бизнес. - М.: Экономика, 1999. - С.32

26. Храброва И.А. Корпоративное управление: Вопросы интеграции. - М.: АЛЬПИНА, 2000. - С.100-102

27. Авдашева С.Б. Хозяйственные связи в российской промышленности. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - С.90

28. Евдокимова-Динелло Н.П. Капитал и российские банкиры.//СОЦИС. - 2000. - №2. - С. 76-77

29. Беляева И.Ю. Интеграция корпоративного капитала и формирование финансово-промышленной элиты: Российский опыт. - М.: Финансовая академия при Правительстве РФ, 1999.

30. Шамхалов Ф. Государство и экономика: Власть и бизнес. - М.: Экономика, 1999. - С.32

31. Холл Р.Х. Организации: Структуры, персонал, результаты. - СПб.: Питер, 2001. - С.186; 352-393

32. Макарова Г.Л. Организация финансово-промышленных групп. - М.: Финстатинформ, 1998.

33. Шамхалов Ф. Государство и экономика. Основы взаимодействия. - М.: Экономика, 2000. - С.61-65

34. Шерер Ф.М., Росс Д. Структура отраслевых рынков. - М.: ИНФРА-М, 1997; Авдашева С.Б., Розанова Н.М. Теория организации отраслевых рынков. - М.: Магистр, 1998; Хэй Д., Моррис Д. Теория организации промышленности. В 2 т. - СПБ.: Экономическая школа, 1999; Тироль Ж. Рынки и рыночная власть: Теория организации промышленности. В 2 т. - СПБ.: Экономическая школа, 2000.

35. Казаков И.А. Транснациональные корпорации и элементы регулирования мирового экономического пространства.//Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. - 2000. - №2.

36. Фельдман А.Б. Управление корпоративным капиталом. - М.: Финансовая академия при Правительстве РФ, 1999. - С.107

37. Buhlmann R., Fearns A. Einfuhrung in die Fachsprache der Betriebswirtschaft. Munchen, Goethe-Institut, 1989, S. 132

38. Уткин Э.А., Эскиндаров М.А. Финансово-промышленные группы. - М.: ЭКСМОС, Тандем, 1998. - С.11-13; Сонькин Н.Б. Корпорации: Теоретические и прикладные аспекты. - М.: Московская высшая языковая школа, 1999. - С.18-22, Кашанина Т.В. Корпоративное право. - М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1999. - С.208-211

39. Паппэ Я.Ш. Олигархи: Экономическая хроника 1992-2000. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - С.29, Авдашева С., Дементьев В. Акционерные и неимущественные механизмы интеграции в российских бизнес-группах.//Российский экономический журнал. - 2000. - №1. - С.14

40. Олейник А.Н. Институциональная экономика. - М.: Вопросы экономики, ИНФРА-М, 2000. - С.271

41. Холдинги: Сборник нормативных актов с комментариями и схемами./Сост. Епишин А.В. - М.: Юрист, 1994, Федчук В. Холдинг: эволюция, сущность, понятие.//Хозяйство и право. - 1996. - №12; Федчук В. Определение участников холдинга в законодательстве Англии.//Хозяйство и право. - 1998. - №10; Белоусов О.В. Финансово-промышленные группы, холдинги и концерны.//Законодательство. - 1998. - №2; Винслав Ю., Лисов А. Становление холдинговых компаний: Правовое и организационное обеспечение.//Российский экономический журнал. - 2000. - №5-6.

42. Хучек М. Холдинговые компании в Польше.//Вопросы экономики. - 1995. - №8. - С.159

43. Perlitz M. Internationales Management. Stuttgart: Lucius&Lucius Verlagsgesellschaft mbH, 1997, S.11-12

44. Зибер П. Управление сетью как ключевая компетенция предприятия.//Проблемы теории и практики управления. - 2000. - №3. - С.92-96

45. Мовсесян А.Г. Транснационализация в мировой экономике. - М.: Финансовая академия при Правительстве РФ, 2001. - С.70

46. Сонькин Н.Б. Корпорации: Теоретические и прикладные аспекты. - М.: Московская высшая языковая школа, 1999. - С.21

47. Косова Ю. Международные пластиковые карты как элемент системы безналичных расчетов.//Банки и современный международный бизнес: Сборник научных статей. - М.: Финансовая академия при Правительстве РФ, 2000. - С.247 Сноски

1 Суть синергетического эффекта заключается в том, что при объединении нескольких отдельных банков и предприятий их суммарные показатели будут больше, чем сумма тех же показателей у каждого члена объединения. Наиболее полно принцип синергии выражается в формуле "2*2=5".

2 Данный подход применялся и некоторыми российскими исследователями. Так, А.Б.Фельдман выделяет: 1) экономические механизмы интеграции (отношения материнского и дочернего предприятий, отношения преобладающего и зависимого предприятия, холдинг, франчайзинг, кооперация, картель, отчасти факторинг, а также "Ressource Recepture") и 2) организационно-правовые формы, в которых осуществляется действие данных механизмов (холдинг, синдикат, консорциум, ассоциация, концерн, ФПГ) .

3 Этот подход был заложен в проекте федерального закона "О холдингах", принятом летом 2000 г. Государственной Думой РФ, но отклоненном Президентом.

4 Заметим, что аналогичные разночтения в терминологии существуют и в экономической науке зарубежных стран, например, Германии .

5 Паппэ Я.Ш. Олигархи: Экономическая хроника 1992-2000. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - С.175