Александр Иванович Казарский

20-пушечный бриг «Меркурий» заложили в Севастополе 28 января (9 февраля) 1819 года. Его построили из крымского дуба и спустили на воду 7(19) мая 1820 года. Корабельный мастер полковник И. Я. Осминин задумал «Меркурий» как специальный корабль для охраны Кавказского побережья и несения дозорной службы. В отличие от других бригов русского флота, он имел малую осадку и был оснащен веслами. Малая осадка «Меркурия» обуславливала меньшую, чем у других бригов, глубину интрюма и ухудшала его ходовые качества. В конце русско-турецкой войны 1828-1829 г.г. три русских корабля: 44-пушечный фрегат «Штандарт» (командир капитан-лейтенант П. Я. Сахновский), 20-пушечный бриг «Орфей» (командир капитан-лейтенант Е. И. Колтовский), и 20-пушечный бриг «Меркурий» (командир капитан-лейтенант А. И. Казарский) получили приказ крейсировать у выхода из пролива Босфор. Общее командование отрядом было возложено на капитан-лейтенанта Сахновского. 12(24) мая 1829 года корабли снялись с якоря и взяли курс к Босфору.

Картина Николая Красовского

На рассвете 14(26) мая, в 13 милях от пролива, отряд заметил турецкую эскадру, в числе 14 судов шедшую от берегов Анатолии. Сахновскому очень хотелось поближе разглядеть противника, чтобы определить, с какими силами на этот раз вышел капудан-паша. На фалах «Штандарта» затрепетал сигнал: «Меркурию» — лечь в дрейф». Сахновский берег самый тихоходный корабль своего отряда. Сосчитав турецкие вымпелы, «Штандарт» и «Орфей» повернули назад. Неприятельская эскадра устремилась в погоню за русскими кораблями. Увидев возвращающихся разведчиков, Казарский самостоятельно приказал сниматься с дрейфа и поднимать паруса. Очень скоро быстроходный «Штандарт» поравнялся с «Меркурием». На его мачте взвился новый сигнал: «Избрать каждому курс, каким судно имеет преимущественный ход». Казарский избрал NNW, «Штандарт» и «Орфей», взяв курс NW, резко вырвались вперед и быстро превратились в два пушистых облачка на горизонте. А за кормой «Меркурия», который нес все возможные паруса, неумолимо вырастал лес мачт турецких кораблей. Ветер был WSW; неприятель шел строго на север. Лучшие турецкие ходоки — 110-пушечный «Селимие» под флагом капудан-паши и 74-пушечный «Реал-бей» под флагом младшего флагмана — постепенно настигали «Меркурий». Вся остальная турецкая эскадра легла в дрейф, ожидая, когда адмиралы захватят, либо утопят строптивый русский бриг. Шансы на спасение у «Меркурия» были ничтожны (184 пушки против 20, даже не принимая во внимание калибры орудий), почти не оставляли надежды на благополучный исход боя, в неизбежности которого уже никто не сомневался. Около двух часов дня ветер стих, и ход преследующих кораблей уменьшился. Пользуясь этим обстоятельством, Казарский, используя весла брига, хотел увеличить расстояние, отделявшее его от противника, но не прошло и получаса, как ветер снова посвежел и турецкие корабли начали сокращать дистанцию. В исходе третьего часа дня турки открыли огонь из погонных пушек.

Иван Айвазовский. Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями. 1892

После первых же турецких выстрелов на бриге состоялся военный совет. По давней воинской традиции первым имел привилегию высказать свое мнение младший по чину. «Нам не уйти от неприятеля, — сказал поручик Корпуса флотских штурманов И. П. Прокофьев — Будем драться. Русский бриг не должен достаться врагу. Последний из оставшихся в живых взорвет его на воздух». Командир брига «Меркурий» 28-летний капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский, за бои под Варной в 1828 году награжденный золотой саблей и считавшийся одним из храбрейших офицеров Черноморского флота, в своем донесении адмиралу А. С. Грейгу писал: «…Мы единодушно решили драться до последней крайности, и если будет сбит рангоут или в трюме вода прибудет до невозможности откачиваться, то, свалившись с каким-нибудь кораблем, тот, кто еще в живых из офицеров, выстрелом из пистолета должен зажечь крюйт-камеру». Закончив офицерский совет, командир брига обратился к матросам и канонирам с призывом не посрамить чести Андреевского флага. Все единогласно объявили, что будут до конца верны своему долгу и присяге. Перед турками был противник, предпочитавший смерть капитуляции и бой спуску флага. Прекратив действия веслами, команда быстро изготовила бриг к бою: заняли свои места у орудий канониры; заступил на пост у флаг-фала часовой с категорическим приказом Казарского стрелять в любого, кто попытается спустить флаг; висевший за кормой ял был сброшен в море и из двух 3-фунтовых пушек, перетащенных в ретирадные порты, открыт ответный огонь по неприятелю. Казарский прекрасно знал слабые и сильные стороны своего брига. Несмотря на девятилетний возраст (не преклонный, но почтенный), «Меркурий» был крепок, правда, тяжеловат на ходу. Прекрасно держал высокую волну, зато в штиль совершенно грузнел. Спасти его могли только искусство маневра и меткость канониров. Настоящий бой начался, когда «Селимие» попытался обойти бриг справа и дал залп своим левым бортом, от которого Казарскому удалось удачно уклониться. Далее, в течение получаса, «Меркурий», используя весла и искусно маневрируя, заставлял противника действовать только погонными орудиями, но потом был поставлен между обоими кораблями. Густой рой ядер, книппелей и брандскугелей полетел в «Меркурий». На требования «сдаваться и убирать паруса» Казарский отвечал залпами карронад и дружным ружейным огнем. Такелаж и рангоут — вот «ахиллесова пята» даже таких гигантов, как эти многопушечные великаны. Наконец, метко пущенные 24-фунтовые ядра «Меркурия» перебили ватер-штаг и повредили грот-брам-стеньгу «Селимие», что совершенно нарушило гротовый рангоут корабля и заставило его лечь в дрейф. Но перед этим он послал в бриг прощальный залп со всего борта. «Реал-бей» настойчиво продолжал бой. В течение часа, меняя галсы, он бил бриг жестокими продольными залпами. «Меркурий» упорно отбивался, пока еще один удачный выстрел не перебил левый нок фор-марса-рея турецкого корабля, который, падая, увлек за собой лисели. Эти повреждения лишили «Реал-бей» возможности продолжать преследование и в половине шестого он прекратил бой. Поскольку артиллерийская канонада, доносившаяся с юга, смолкла, «Штандарт» и «Орфей», посчитав «Меркурий» погибшим, приспустили, в знак траура по нему, свои флаги. Пока израненный бриг приближался к Сизополю (Созопол, Болгария), где базировались основные силы Черноморского флота, контуженный, с перевязанной головой А. И. Казарский подсчитывал потери: четверо убитых, шесть раненых, 22 пробоины в корпусе, 133 — в парусах, 16 повреждений в рангоуте, 148 — в такелаже, разбиты все гребные суда.

Картина Михаила Ткаченко, 1907.

На следующий день, 15 мая, «Меркурий» присоединился к флоту, который, извещенный «Штандартом», в 14 часов 30 минут вышел в море в полном составе.

Подвиг брига получил высокую оценку противника. После боя один из штурманов турецкого корабля «Реал-бей» отметил: «Если в великих деяниях древних и наших времен находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все прочие затмить, и имя героя достойно быть начертано золотыми буквами в храме славы: капитан был сей Казарский, а имя брига «Меркурий». Экипаж «Меркурия», вписавший новую страницу в книгу русской морской славы, был щедро награжден и обласкан. А. И. Казарский и И. П. Прокофьев получили по Георгию IV степени, остальные офицеры — ордена Владимира IV степени с бантом, все матросы — знаки отличия военного ордена. Офицеров произвели в следующие чины, а Казарский еще получил и звание флигель-адъютанта. Всем офицерам и матросам была назначена пожизненная пенсия в размере двойного жалования. В офицерские гербы Департамент Геральдики Сената внес изображение тульского пистолета, того самого, что лежал на шпиле брига перед люком крюйт-камеры, а матросские штрафы были исключены из формулярских списков. Бриг вторым из русских судов получил памятный Георгиевский флаг и вымпел.

Иван Айвазовский. Бриг «Меркурий» после победы над двумя турецкими кораблями встречается с русской эскадрой (1848)

«Меркурий» прослужил на Черном море до 9 ноября 1857 года, когда поступило распоряжение «о разборке его по совершенной ветхости». Однако, имя его было приказано сохранить в русском флоте с передачей соответствующему кораблю кормового Георгиевского флага. Три корабля Черноморского флота поочередно носили название «Память Меркурия»: в 1865 г. — корвет, а в 1883 и 1907 — крейсера. Ходили под Андреевским флагом балтийский бриг «Казарский» и одноименный черноморский минный крейсер.

В 1834 году в Севастополе по инициативе командующего Черноморской эскадрой М. П. Лазарева, на средства, собранные моряками, установили памятник, созданный по проекту архитектора А. П. Брюллова. Высокий постамент, на котором выбита надпись: «Казарскому. Потомству в пример», венчает бронзовая триера.

Памятник А. И. Казарскому и подвигу брига «Меркурий» - первый памятник, воздвигнутый в Севастополе.

Иван Константинович Айвазовский — известный российский художник-маринист. Ему очень нравился жанр изобразительного искусства, подразумевающий изображения морских видов, сражений, происходящих в океанических водах. Родился, умер художник в крымском городе, в Феодосии. Он не только писал картины, был коллекционером, меценатом. Материальную помощь разным отраслям он обеспечивал за счет личных средств.

Бриг Айвазовского относится к числу полотен, посвященных художником при написании морскому флоту Российской империи. Художника с армянскими корнями привлекали сражения на воде, ведь он знал о них не понаслышке. В период войны, развернувшейся у берегов Кавказа в 1839, он участвовал в специальных операциях. В работе Айвазовского бриг «Меркурий» прослеживается яркость образов, выраженный патриотический пафос.

Описание знаменитого полотна Айвазовского Бриг «Меркурий» после победы

Оно написано в 1848, отображает события, когда русскому оперативному объединению в военно-морском флоте пришлось сойтись в поединке с турецкими суднами. На создание работы молодого творца натолкнули ранее происходящие события. Обстановка, в которой взрослел Иван Константинович, не могла не будить его воображение. Постоянно он наблюдал за приходящими из дальних стран рыбацкими фелюгами, боевыми кораблями у берегов Феодосии. Тогда впервые в своей жизни Иван Айвазовский увидел двухмачтовый бриг Меркурий. Весть о его доблестном действии облетела много стран, навсегда отпечаталась в памяти мальчика. Спустя годы можно заявить, что любовь маленького Ивана к творчеству возродила романтика подвигов, сражений морских суден, правдивые легенды, находящиеся на грани фантастики.

Картина Айвазовского бриг с названием Меркурий считается самым ярким батальонным произведением автора. На ней талантливым человеком был изображен русский военный корабль с 18-ю установленными пушками, которым командовал капитан-лейтенант Казарский. В период войны двух народов ему удалось отличиться.

События того времени развивались следующим образом: в 1829 году, когда бриг « » с картины Айвазовского преследовался турецкой эскадрой, вступил в неравное сражение с линейными кораблями, имеющими названия «Селимие» и «Реал-бей», происходило исторически важное событие около Босфора. Тогда под руководством А.И.Казарского, Меркурием был нанесен серьезный урон противнику, что заставило его повернуть свои паруса таким образом, чтобы судно оставалось без якоря на одном месте. После этого победителю удалось уйти от преследования, за что плавучее сооружение было награждено Георгиевским флагом — высшая награда корабля.

Второй вариант картины Айвазовского на тему Меркурия

Описанным выше событиям художником посвящено две работы. Вторая названа Айвазовским «Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями». На первой картине знаменитое судно было изображено в единственном числе, на втором полотне все выглядело иначе. Передний план занят пенящимся морем. Глядя на волны, понимаешь, о бури речь не идет, но штилем это назвать нельзя было. В центральной части художник решил разместить «главного героя» картины — 18-пушечный военный корабль. История гласит: в момент выхода судна из порта ветер был относительно слабым, поэтому движение по воде было медленным. Не удивительно, что оно попало в поле зрения скоростных турецких кораблей.

На картине « » Айвазовский изобразил, как кораблю уже удалось вырваться из ловушки, а здесь отображена сцена обороны русского судна от иностранных кораблей. Рядом мы видим два турецких судна, экипажи которых уже настроены на легкую победу, но даже не подозревают, что все закончится не в их пользу.

Нельзя не отметить колоритность этой картины, которая придается за счет изображения на ней белых парусов, взволнованного моря, пушечных выстрелов, а также сгустившихся облаков, сквозь которые слабо, но все же проглядывается небесная голубизна. Тот день стал знаменательным, потому что, несмотря на неравные силы, русскому кораблю удалось одержать победу с минимальными потерями.

Бриг «Меркурий» получил свое название в память об отважном парусно-гребном катере, отличившемся в сражения со шведами 1788-1790 годах. Катер захватил большое количество судов противника и заслужил бессмертную славу на родине. Однако сегодня мы вспоминаем именно бриг, унаследовавший столь судьбоносное имя.

Построенный на Севастопольской верфи из мореного дуба, тридцатиметровый корпус корабля был оснащен восемнадцатью карронадами и двумя переносными орудиями. Карронады представляли собой тонкостенную чугунную пушку с коротким стволом весом в двадцать четыре фунта. Корму украшала статуя римского бога Меркурия, судно имело паруса и по 7 весел на обоих бортах.

Красовский, Николай Павлович. Бой брига "Меркурий" с двумя турецкими кораблями, 1829 год. 1867.

Красавец-корабль вышел в первое плавание в мае 1820 года, на команду было возложено выполнение дозорных и разведывательных задач вдоль побережья Абхазии. Бичом прибрежных вод считались контрабандисты, наносящие значительный урон морским богатствам края. Вплоть до 1828 года «Меркурий» в боях не участвовал. Однако когда началась Русско-турецкая война, бриг принял участие в боях за взятие крепостей: Варна, Анапа, Бурчак, Инада и Сизополь. В этих сражениях бриг отличился взятием двух турецких судов с неприятельским десантом.

Командиром брига "Меркурий" в 1829 году стал молодой красивый капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский, имевший к тому времени опыт морской службы. Уже в 14 лет Александр пришел на флот простым волонтером, а затем закончил кадетское Николаевское училище. В 1813 году Казарский был взят гардемарином на Черноморский флот, а по истечении года дослужился до мичмана.

Бригантины, на которых служил Казарский, перевозили грузы, поэтому тактику ведения морского боя приходилось осваивать лишь теоретически. Некоторое время спустя Казарский назначается командиром гребных судов в Измаиле, чин лейтенанта он получает в 1819 году. Служба его продолжается на фрегате « Евстафий» под началом Ивана Семеновича Скаловского на Черном море. Свой опыт контр-адмирал охотно передал прилежному ученику и храброму офицеру Казарскому.

Будучи командиром транспортного судна «Соперник», перевозившим , Казарский участвовал в осаде Анапы. Для этого ему пришлось переоборудовать данное судно в бомбардирский корабль. Он три недели обстреливал укрепления крепости, причем «Соперник» получил серьезные повреждения рангоута и множество пробоин в корпусе. За этот бой Казарский получил чин капитан-лейтенанта, а чуть позже в этом же 1828 году за взятие Варны Александру Ивановичу была пожалована золотая сабля.

14 мая 1829 году корабль «Меркурий» под командованием Казарского проводил дозорный рейд совместно с фрегатом «Штандарт» и бригом «Орфей». В задачи рейда входило наблюдение за передвижениями противника. Неожиданно с востока появилась турецкая эскадра кораблей. Так как возможностей вступить в бой у трех дозорных судов не было, командование принято решение отойти на север. Противник превосходил количеством и оснащением судов, поэтому немедленно организовал погоню. Четырнадцать неприятельских кораблей уступали в быстроходности «Штандарту» и «Орфею», однако «Меркурий» с потрепанными парусами вскоре начал отставать.

Вскоре покинутый бриг был настигнут двумя большими линейными кораблями противника.
Понимая, что уйти не удастся, командир собрал совет офицеров. Старинный морской обычай давал первое слово младшим чинам, в соответствии с ним вопрос о дальнейших действиях был задан поручику корпуса штурманов Прокофьеву. Не задумываясь, поручик предложил вступить с неприятелем в бой и драться до последнего снаряда и человека. Матросы поддержали решение своего командования громким: «Ура!»

Весь экипаж команды переоделся в парадные мундиры с ослепительно белыми панталонами. Для поднятия боевого духа была прочитана молитва Святому Николаю - небесному покровителю моряков. Были в той молитве слова: «ты уже не оставь нас в смертный час, убереги нашу совесть и души от слабости, спаси и сохрани…». Как показали дальнейшие события святой услышал слова верующих.

Ткаченко, Михаил Степанович. Бой брига "Меркурий" с двумя турецкими кораблями. 14 мая 1829 года. 1907.

В секретное место на шпиле положили заряженный пистолет, чтобы последний из оставшихся в живых смог выстрелить в трюм, заполненный порохом. Кормовой флаг прибили к гафелю, чтобы ни при каких обстоятельствах, его не смогли спустить. За паруса и рангоут по приказу капитана отвечал лейтенант Скарятин С.И., за артиллерию –Новосильский Ф.М., штурман Прокофьев И.П. нес ответственность за стрелков, заниматься пробоинами и тушением пожаров должен был мичман Притупов Д.П., а маневрирование кораблем капитан взял на себя. В случае своей гибели, Казарский приказал принять командование Скарятину С.И. Все секретные документы и карты сожгли перед боем, чтобы они не могли достаться врагу.

Трехдечный турецкий корабль «Селимие», имевший на своем борту сто десять орудий, попытался зайти с кормы. После первых залпов от неприятеля поступил приказ о сдаче, но команда ответила ожесточенной стрельбой. Завязался бой. Огромным тридцати фунтовым ядром пробило борт «Меркурия» и убило двух матросов. Командир умело маневрировал «Меркурием», так, что большинство неприятельских снарядов не достигало цели и лишь трепало паруса. Искусные маневры сопровождались залпами из всех орудий. Канониры били прицельно по рангоуту, чтобы вывести вражеские суда из строя, поэтому человеческих потерь у турок оказалось немного. Щербакову и Лисенко это удалось: Казарский подошел почти вплотную к «Селиме», чтобы снаряды могли попасть в цель. Марсель и брамсель сразу повисли и на линейном судне капудан-паши. Получив сильное повреждение «Селиме», был вынужден прекратить бой и лечь в дрейф. Однако напоследок он выбил залпом одну из пушек «Меркурия».

Залп турецкого корабля пробил корпус «Меркурия» ниже ватерлинии, угроза затопления нависла над отважным бригом. Матрос Гусев и мичман Притупов рванулись к пробоине. Гусев закрыл своей спиной дыру и потребовал прижать его к ней бревном, только после криков, сопровождаемых крепкой бранью, мичман подчинился матросу и устранил течь, вмяв героя как заплату.

Второй турецкий двухдечный корабль «Реал-бей», имеющий семьдесят четыре пушки на борту, атаковал «Меркурий» с левого борта. На бриге трижды возникал пожар, но сплоченная команда дралась до последнего. Возгорание было быстро потушено, имелись многочисленные повреждения в корпусе, рангоуте, парусах и такелаже. От выстрелов нельзя было увернуться, оставалось только атаковать ответными ударами и меткими выстрелами были, наконец, перебиты фор-брам-рей, грот-руслен и нок-фор-марс-рея противника. Упавшие лисели и паруса закрыли отверстия для пушек, в результате «Реал-бей» не смог далее продолжать бой и вышел из сражения. Турецкое командование эскадрой поняло, что отважный бриг скорее пойдет ко дну, чем сдастся и предпочло отпустить его. Гордое судно с огромными повреждениями направилось к Сизополю. Команда была счастлива, хотя потери среди моряков также имелись. Бой длился три часа и из команды в 115 человек, четверо было убито, шестеро ранено. Сам Казарский был ранен в голову, но, сделав перевязку носовым платком, продолжил командование.

Айвазовский, Иван Константинович. Встреча брига "Меркурий" с русской эскадрой после поражения двух турецких кораблей. 1848.

Двумя днями ранее в подобной ситуации оказался русский фрегат «Рафаил», командовал которым бывший командир «Меркурия» капитан второго ранга Стройников. Фрегат сдался в плен и по стечению обстоятельств, пленный Стройников находился 14 мая на линейном корабле «Реал-бей». Он стал свидетелем отважного боя команды и искусного маневрирования молодого капитана. Трусливый поступок Стройникова привел императора Николая I в бешенство, поэтому он приказал, сжечь «Рафаил», как только он будет отбит у неприятеля. Императорский приказ был выполнен немного позже.

1 августа 1829 г. «Меркурий» отремонтировали в Севастополе и пустили курсировать к Сизополю. Бой отважной команды стал гордостью не только русских, но даже турки восхищенно отзывались об этом сражении, называя команду отважного брига героями.

В начале мая в 1830 над «Меркурием» взвился Георгиевский флаг и вымпел, пожалованный за героическое сражение кораблю. Казарский и поручик Прокофьев были награждены орденом Святого Георгия 4 степени. Казарского по указу императора произвели в капитаны 2 ранга и назначили флигель-адъютантом. Орденами Святого Владимира с бантом награжден весь офицерский состав корабля с повышением чина и правом размещения на фамильном гербе изображения пистолета. Пистолет предполагалось изображать тот самый, которым последний из команды должен был взорвать бриг.

Много кораблей было названо в честь двухмачтового «Меркурия», их называют так и поныне. Мужество команды и ее славного командира навсегда осталось в российской истории. Уже после трагической гибели Казарского, не связанной с флотом, в 1834 году в Севастополе был заложен памятник в честь капитана, героического брига и его команды высотой более 5 метров. Надпись на монументе: «Казарскому. Потомству в пример».

Штурман Иван Петрович Прокофьев заведовал Севастопольским телеграфом в 1830 году, затем участвовал в обороне Севастополя 1854-1855 годах. Лишь в 1860 году Прокофьев ушел в отставку. Памятник отважному штурману установлен после его кончины в 1865 году.

Новосильский Федор Михайлович, участвовавший в майском бою на «Меркурии» в качестве лейтенанта, продолжил службу на флоте до чина вице-адмирала, заслужил множество орденов, золотую саблю с алмазами и другие награды за мужество.

Скарятин Сергей Иосифович, на «Меркурии» ещё лейтенант, командовал в дальнейшем другими судами, награжден орденом Святого Георгия. Уволился со службы в чине капитана 1 ранга в 1842 году.

Притупов Дмитрий Петрович – мичман отважного брига в дальнейшем оставил службу по болезни в чине лейтенанта в 1837 году, обеспечив себя двойным жалованием до последних дней.

Шел 1829 год. Русско-турецкая война подходила к концу. После разгрома Турции в Наваринском сражении османский флот избегал открытого боя с русскими моряками, проводя большую часть времени в Босфоре, под прикрытием береговых батарей. 14 мая три русских корабля (фрегат «Штандарт», бриги «Орфей» и «Меркурий»), находясь в дозоре в 13 милях от входа в Босфор, неожиданно столкнулись с вышедшей в море турецкой эскадрой. Силы были не равны. С флагманского корабля «Штандарт» поступил приказ – уходить, выбирая оптимальное направление для лучшей скорости хода. Надо было срочно сообщить командованию (основные силы русского флота базировались в Сизополе – Болгария) о присутствии в открытом море турецкого флота. Быстроходные «Штандарт» и «Орфей» оторвались от преследования. «Меркурию», обладавшему меньшей скоростью, шансов уйти почти не оставалось. Казалось, что судьба брига, оставшегося один на один против турецкой эскадры, была предрешена…

Столкновение русского брига с двумя турецкими линейными кораблями, во много раз превосходившими его в огневой мощи, закончилось тем, что турки вышли из боя, а израненный бриг продолжил плавание. Эта история казалась настолько невероятной, что обросла мифами и легендами. Самым надежным источником остается рапорт командира брига Казарского адмиралу Грейгу. Этот документ послужил основой для последующих описаний подвига русских моряков.

Иван Айвазовский. Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями. 1892

После того, как был получен сигнал уходить от преследования самостоятельно, бриг изменил курс, оставив два турецких корабля на юге от себя. В погоню за русским кораблем отправились 110-пушечный трехдечный (три закрытые палубы с портами для орудий) «Селимие» под флагом капудан-паши (командующего турецким флотом) и оснащенный 74 орудиями двухдечный корабль младшего флагмана. 20 пушек против 184! Лучшие ходоки турецкого флота! Ситуация была безнадежная. Казарский собрал офицеров. Первому дали слово младшему по званию – поручику Ивану Прокофьеву. Он предложил принять бой, а при невозможности сблизиться с одним из турецких кораблей и взорвать бриг. Тот из офицеров, кто к этому моменту останется в живых, должен выстрелить в крюйт-камеру (пороховой склад), для чего на шпиле был оставлен пистолет. Остальные офицеры поддержали поручика. Казарский обратился к матросам, и те заверили его, что останутся верны долгу и присяге.

Командир корабля отдает приказы – отставить весла, приготовиться для стрельбы бортовыми орудиями. По настигавшим бриг туркам был открыт огонь из кормовых пушек. Вскоре «Селимие» предпринял маневр, пытаясь зайти справа, чтобы дать продольный залп бортовыми орудиями. «Меркурий» уклонился, вынуждая противника использовать только погонные (носовые) орудия. Наступил момент, когда турецким кораблям почти удалось взять бриг в «клещи», и они сделали два залпа и криками на русском языке предложили спустить флаг. Моряки брига ответили артиллерийским и ружейным огнем. На «Меркурий» обрушились ядра, зажигательные снаряды, книппели. Последние представляют собой два чугунных ядра или полуядра, скрепленные между собой, применяются для вывода из строя такелажа (тросы, канаты, обеспечивающие управление парусами). Бриг продолжал искусно маневрировать, русские артиллеристы вели огонь по турецким кораблям. Им удалось перебить ватер-штаги (канаты, удерживающие бушприт – выдвинутый с носа корабля наклонный брус для улучшения маневренности) и повредить гротовый рангоут (горизонтальные реи самой высокой на корабле грот-мачты) одного из них. «Селимие» потерял ход и вышел из боя. Второй корабль продолжал преследование, пока еще один точный выстрел русских моряков не перебил нок-фор-марс-рею (горизонтальное бревно, несущее парус на передней мачте), падение которой привело к прекращению погони…

Русский корабль, увидеть который потеряли всякую надежду, оставил без хода турецкие линейные корабли, сумел оторваться от преследования и вернуться в базу. Его потери – четверо убитых, шестеро раненых, 22 «дырки» в корпусе и многочисленные повреждения такелажа.

***

Через 12 лет будет отмечаться двухсотлетие памятного события. И все это время люди самых разных профессий пытаются найти ответ на этот вопрос. Уж слишком фантастическим выглядел исход противостояния. Среди причин можно выделить тактическое мастерство командира брига Александра Казарского, маневрирование которого «Меркурия» лишило турок возможности занять положение для нанесения решающего удара, и, конечно, высокая выучка, храбрость моряков и их решимость взорвать бриг вместе с турками. Уровень подготовки и моральный дух турецкий флота в этот момент находились на низком уровне из-за тяжелых поражений на море. Высказывались также предположения, что, возможно, турки хотели не утопить корабль, а спокойно пленить его, как тремя днями раньше русский фрегат «Рафаил». Это было естественным в сложившейся обстановке, и поэтому они не ожидали такой храбрости от русских моряков.

Подвиг экипажа был оценен по заслугам. Все офицеры были награждены орденами, матросы наградой для нижних чинов – знаками отличия военного ордена. Всем была назначена пожизненная пенсия. Офицерам было дано право внести в фамильный герб изображение пистолета, о назначении которого уже было сказано. Бриг получил Георгиевский флаг. Николай I своим указом распорядился, чтобы отныне на флоте всегда был корабль «Меркурий», аналогичный легендарному бригу.

Моряки брига стали национальными героями. О подвиге слагали стихи (Денис Давыдов), писались книги (Тренев, Черкашин), снимались фильмы. Известные художники воплощали на своих холстах различные моменты боя. Самым известным из них был маринист Айвазовский, к картине которого «Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями» некоторые исследователи даже предъявляли «претензии». Художника упрекали в недостоверности расположения брига, зажатого турецкими кораблями. Как это нередко случается (штурм Зимнего дворца, восстание на броненосце «Потемкин»), «великая сила искусства» приводит к тому, что событие начинает интерпретироваться по художественным произведениям…

Два корабля, две судьбы

За три дня до описанных событий в похожем положении оказался новейший российский фрегат «Рафаил». Русский корабль спустил флаг и сдался врагу. Командовал им капитан-лейтенант Стройников. Странные зигзаги судьбы… Оба командира – Стройников и Казарский были знакомы, Казарский сменил Стройникова на «Меркурии», оба были награждены за храбрость, проявленную в текущей компании. Офицеры соперничали между собой и даже добивались признания одной женщины. Один покрыл себя позором, другой стал примером мужества для многих поколений.

Подвиг русских моряков состоял в том, что в безвыходной ситуации они сделали свой выбор – предпочли смерть позорному плену и благодаря «духу экипажа и милости Божией» (А.И. Казарский) вышли из боя победителями. Такое под силу не всем – «Рафаил» тому подтверждение. «Меркурий» навсегда останется символом доблести и славы российского флота.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

20-пушечный бриг «Меркурий» заложили в Севастополе 28 января (9 февраля) 1819 года. Его построили из крымского дуба и спустили на воду 7(19) мая 1820 года. Корабельный мастер полковник И. Я. Осминин задумал «Меркурий» как специальный корабль для охраны Кавказского побережья и несения дозорной службы. В отличие от других бригов русского флота, он имел малую осадку и был оснащен веслами. Малая осадка «Меркурия» обуславливала меньшую, чем у других бригов, глубину интрюма и ухудшала его ходовые качества. В конце русско-турецкой войны 1828-1829 г.г. три русских корабля: 44-пушечный фрегат «Штандарт» (командир капитан-лейтенант П. Я. Сахновский), 20-пушечный бриг «Орфей» (командир капитан-лейтенант Е. И. Колтовский), и 20-пушечный бриг «Меркурий» (командир капитан-лейтенант А. И. Казарский) получили приказ крейсировать у выхода из пролива Босфор. Общее командование отрядом было возложено на капитан-лейтенанта Сахновского. 12(24) мая 1829 года корабли снялись с якоря и взяли курс к Босфору.

На рассвете 14(26) мая, в 13 милях от пролива, отряд заметил турецкую эскадру, в числе 14 судов шедшую от берегов Анатолии. Сахновскому очень хотелось поближе разглядеть противника, чтобы определить, с какими силами на этот раз вышел капудан-паша. На фалах «Штандарта» затрепетал сигнал: «Меркурию» - лечь в дрейф». Сахновский берег самый тихоходный корабль своего отряда. Сосчитав турецкие вымпелы, «Штандарт» и «Орфей» повернули назад. Неприятельская эскадра устремилась в погоню за русскими кораблями. Увидев возвращающихся разведчиков, Казарский самостоятельно приказал сниматься с дрейфа и поднимать паруса. Очень скоро быстроходный «Штандарт» поравнялся с «Меркурием». На его мачте взвился новый сигнал: «Избрать каждому курс, каким судно имеет преимущественный ход».

Казарский избрал NNW, «Штандарт» и «Орфей», взяв курс NW, резко вырвались вперед и быстро превратились в два пушистых облачка на горизонте. А за кормой «Меркурия», который нес все возможные паруса, неумолимо вырастал лес мачт турецких кораблей. Ветер был WSW; неприятель шел строго на север. Лучшие турецкие ходоки - 110-пушечный «Селимие» под флагом капудан-паши и 74-пушечный «Реал-бей» под флагом младшего флагмана - постепенно настигали «Меркурий». Вся остальная турецкая эскадра легла в дрейф, ожидая, когда адмиралы захватят, либо утопят строптивый русский бриг. Шансы на спасение у «Меркурия» были ничтожны (184 пушки против 20, даже не принимая во внимание калибры орудий), почти не оставляли надежды на благополучный исход боя, в неизбежности которого уже никто не сомневался.

Около двух часов дня ветер стих, и ход преследующих кораблей уменьшился. Пользуясь этим обстоятельством, Казарский, используя весла брига, хотел увеличить расстояние, отделявшее его от противника, но не прошло и получаса, как ветер снова посвежел и турецкие корабли начали сокращать дистанцию. В исходе третьего часа дня турки открыли огонь из погонных пушек.

После первых же турецких выстрелов на бриге состоялся военный совет.

По давней воинской традиции первым имел привилегию высказать свое мнение младший по чину. «Нам не уйти от неприятеля, - сказал поручик Корпуса флотских штурманов И. П. Прокофьев - Будем драться. Русский бриг не должен достаться врагу. Последний из оставшихся в живых взорвет его на воздух». Командир брига «Меркурий» 28-летний капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский, за бои под Варной в 1828 году награжденный золотой саблей и считавшийся одним из храбрейших офицеров Черноморского флота, в своем донесении адмиралу А. С. Грейгу писал: «…Мы единодушно решили драться до последней крайности, и если будет сбит рангоут или в трюме вода прибудет до невозможности откачиваться, то, свалившись с каким-нибудь кораблем, тот, кто еще в живых из офицеров, выстрелом из пистолета должен зажечь крюйт-камеру».

Закончив офицерский совет, командир брига обратился к матросам и канонирам с призывом не посрамить чести Андреевского флага. Все единогласно объявили, что будут до конца верны своему долгу и присяге. Перед турками был противник, предпочитавший смерть капитуляции и бой спуску флага. Прекратив действия веслами, команда быстро изготовила бриг к бою: заняли свои места у орудий канониры; заступил на пост у флаг-фала часовой с категорическим приказом Казарского стрелять в любого, кто попытается спустить флаг; висевший за кормой ял был сброшен в море и из двух 3-фунтовых пушек, перетащенных в ретирадные порты, открыт ответный огонь по неприятелю.

Казарский прекрасно знал слабые и сильные стороны своего брига. Несмотря на девятилетний возраст (не преклонный, но почтенный), «Меркурий» был крепок, правда, тяжеловат на ходу. Прекрасно держал высокую волну, зато в штиль совершенно грузнел. Спасти его могли только искусство маневра и меткость канониров. Настоящий бой начался, когда «Селимие» попытался обойти бриг справа и дал залп своим левым бортом, от которого Казарскому удалось удачно уклониться. Далее, в течение получаса, «Меркурий», используя весла и искусно маневрируя, заставлял противника действовать только погонными орудиями, но потом был поставлен между обоими кораблями. Густой рой ядер, книппелей и брандскугелей полетел в «Меркурий». На требования «сдаваться и убирать паруса» Казарский отвечал залпами карронад и дружным ружейным огнем.

Такелаж и рангоут - вот «ахиллесова пята» даже таких гигантов, как эти многопушечные великаны. Наконец, метко пущенные 24-фунтовые ядра «Меркурия» перебили ватер-штаг и повредили грот-брам-стеньгу «Селимие», что совершенно нарушило гротовый рангоут корабля и заставило его лечь в дрейф. Но перед этим он послал в бриг прощальный залп со всего борта. «Реал-бей» настойчиво продолжал бой. В течение часа, меняя галсы, он бил бриг жестокими продольными залпами. «Меркурий» упорно отбивался, пока еще один удачный выстрел не перебил левый нок фор-марса-рея турецкого корабля, который, падая, увлек за собой лисели. Эти повреждения лишили «Реал-бей» возможности продолжать преследование и в половине шестого он прекратил бой.

Поскольку артиллерийская канонада, доносившаяся с юга, смолкла, «Штандарт» и «Орфей», посчитав «Меркурий» погибшим, приспустили, в знак траура по нему, свои флаги. Пока израненный бриг приближался к Сизополю (Созопол, Болгария), где базировались основные силы Черноморского флота, контуженный, с перевязанной головой А. И. Казарский подсчитывал потери: четверо убитых, шесть раненых, 22 пробоины в корпусе, 133 - в парусах, 16 повреждений в рангоуте, 148 - в такелаже, разбиты все гребные суда.