Помещица Салтычиха – имя нарицательное в истории России. Столбовая дворянка, «прославившаяся» садизмом, изощрённая убийца нескольких десятков своих крепостных, она и сегодня наводит ужас на современников.
Родилась Дарья Николаевна Салтыкова в марте 1730 года в семье столбового дворянина Николая Автономовича Иванова и Анны Ивановны Давыдовой. В её роду были вельможи со звучными фамилиями – Давыдовы, Мусины-Пушкины, Строгановы и Толстые.
Жила юная Дарья Салтыкова в роскоши: её дед – Автоном Иванов – в своё время верой и правдой служил и скопил потомкам огромное наследство. Даша росла на радость родителям умницей и красавицей, выделяясь среди прочих чрезвычайной набожностью.
Личная жизнь
Замуж красавица вышла за знатного жениха: ротмистр лейб-гвардии Конного полка Глеб Алексеевич Салтыков принадлежал к ещё более знатному роду, чем род Ивановых. Жизнь у молодых супругов сложилась вполне благополучно. Вскоре Дарья Салтыкова подарила мужу двоих сыновей – Фёдора и Николая. Как тогда было принято, мальчиков тут же записали в гвардейский полк.
Семья обитала в огромном городском доме в Москве, выстроенном возле Кузнецкого моста в районе Большой Лубянки. Позже на этом месте вырос доходный дом Торлецкого-Захарьина и другие здания, в которых сегодня размещается Федеральная служба безопасности России. Ещё одна огромная усадьба Красное, в которой часто бывала семья, размещалась на берегу речки Пахра.
Дарья Салтыкова была не только высокородной столбовой дворянкой, но и весьма уважаемым человеком в обществе. Она регулярно совершала паломничество к святыням, жертвовала немалые деньги на нужды церкви и щедро раздавала милостыню. Женщина отличалась покладистым характером и рассудительностью.
Горе пришло в семью Салтыковых, когда Дарье было всего 26 лет: женщина овдовела. После смерти любимого мужа она осталась невероятно богатой, ведь от Глеба Салтыкова ей достались поместья в нескольких губерниях. Помещица получила в наследство около 600 крепостных душ в Московской, Вологодской и Костромской губерниях.
Позже свидетели по делу Салтычихи рассказали следователям, что молодая помещица при жизни супруга хотя и была строгой, но в рукоприкладстве замечена не была. Всё резко изменилось, когда Дарья Салтыкова стала вдовой.
Преступления
Как оказалось, за семь лет жестокая вдова погубила более ста крепостных. Называют цифру 139 человек, но в точности установить количество загубленных Салтычихой так и не удалось.
Главным поводом к наказанию крепостных крестьян для Дарьи Салтыковой были плохо вымытые полы или недобросовестная, на взгляд барыни, стирка. Поэтому от жестокости помещицы чаще всего страдали женщины и девушки. Разъярённая Салтычиха сначала набрасывалась на провинившихся с кулаками или бросала в них попавшиеся ей под руку предметы, но вскоре Салтыковой этого оказалось недостаточно: несчастных женщин по приказанию барыни пороли, нередко до смерти, гайдуки и конюхи.
Взбешенная Салтычиха часто принимала непосредственное участие в истязаниях и пытках: она обливала свои жертвы кипятком, выдирала или поджигала им волосы, приказывала привязать несчастных обнажёнными на морозе и морила голодом.
Большинство убийств Дарья Салтыкова совершила в поместье Троицком, что в Подмосковье.
Однажды от руки полусумасшедшей барыни едва не погиб дед знаменитого поэта – дворянин и землемер Николай Тютчев. Как оказалось, у Николая с Дарьей был длительный роман, но любовные отношения не увенчались браком. По какой-то причине молодой человек решил позвать под венец не богатую помещицу, а скромную женщину. Рассвирепевшая Салтычиха за это едва не свела неверного любовника со свету вместе с молодой женой, устроив на него покушение, избежать которого удалось случайно.
Николай Тютчев и его жена Пелагея Примечательно, что, регулярно совершая убийства и кровавые злодеяния, Дарья Салтыкова продолжала истово бить поклоны в монастырях и храмах, прикладываться к святым мощам в Киево-Печерской лавре, строго соблюдать посты, жертвовать деньги церквям и совершать паломничества.
Первые жалобы пострадавших крестьян или родственников убитых крепостных результата не дали: влиятельные родственники полусумасшедшей барыни неизменно заступались за неё. Более того, задабривая должностных лиц щедрыми взятками, Салтычиха не только избегала наказания, но и узнавала имена жалобщиков, наказывая их с неимоверной жестокостью. Поэтому длительное время преступления помещицы оставались безнаказанными, а её жестокость становилась всё более изощрённой.
Прервать цепь злодеяний высокопоставленной садистки удалось двум крестьянам: Ермолай Ильин и Савелий Мартынов в 1762 году сумели пробиться к молодой императрице , которая только вступила в права престолонаследования. Царица жалобу рассмотрела и приказала провести честное расследование.
Узнав истинное положение вещей, Екатерина Великая устроила показательный процесс. Так как Салтычиха принадлежала к дворянскому роду, дело ознаменовало новую эпоху законности. Московская юстиц-коллегия проводила расследование шесть лет. Следствие было поручено безродному чиновнику Степану Волкову и его помощнику – надворному советнику князю Дмитрию Цицианову. Когда следователи изучили счетные книги помещицы, они смогли установить круг чиновников, которых Салтычиха подкупила. Проанализировав записи в книгах о движении крепостных крестьян, Волков и Цицианов определили, какие из них были проданы, а кто умер.
Следователей насторожили записи наподобие той, в которой значилось, что девушка двадцати лет, поступившая на службу к помещице, умерла спустя несколько недель после начала работы. Таких записей оказалось много. Как установил Ермолай Ильин, у одного из жалобщиков – конюха – скончалось три жены подряд. Во многих случаях Салтычиха заявляла, что отпускала девушек домой, погостить у родных, но ни дома, ни в других местах этих девушек больше не видели.
Некоторые убийства, жуткие подробности которых всплыли в ходе следствия, леденили кровь своей запредельной жестокостью. Например, Салтычиха, славившаяся недюжинной силой, собственными руками убивала крепостную Ларионову. Она вырвала ей все волосы на голове и заставила своих подельников выставить гроб с телом убитой молодой женщины на мороз. На её тело положили грудного ребёнка Ларионовой, который замёрз.
По свидетельствам крестьян, Дарья Салтыкова получала удовольствие от пыток и мучений своих жертв. Она развлекалась, таская несчастных за уши раскалёнными щипцами для волос. Среди убитых помещицей оказалось несколько юных девушек, которые готовились к венцу, беременные женщины и две 12-летние девочки.
Тщательно изучив архивы канцелярий московских губернатора, полицеймейстера и Сыскного приказа, следователи нашли более двадцати жалоб на помещицу, которые подали крепостные. Но имена их всех подкупленные чиновники сообщили Салтычихе, которая учинила над несчастными правдоискателями собственный суд.
Дарья Салтыкова была взята под стражу и допрошена с применением пыток, хотя разрешения на них никто не давал. Но свирепая барыня ни в чём не созналась. Не возымели действия на «набожную» душегубицу и уговоры священника Дмитрия Васильева: обвиняемая так и не облегчила душу покаянием.
В 1768 году Салтычиха была приговорена к смертной казни: следователи сумели доказать 38 убийств. Но вскоре казнь заменили лишением дворянского звания и пожизненным заточением в тюрьму. В тексте приговора было указано именовать «сие чудовище мущиною».
Перед заключением в тюрьму Ивановского девичьего монастыря Салтычиха на один час была прикована к позорному столбу, установленному на Красной площади. При этом на неё повесили табличку с надписью «мучительница и душегубица».
Современные криминалисты и психиатры утверждают, что Дарья Салтыкова была психически больным человеком – она страдала эпилептоидной психопатией. Некоторые историки, ссылаясь на текст приговора («сие чудовище именовать мущиною») и на свидетельства опрашиваемых следователями крестьян, утверждают, что Салтычиха была латентной гомосексуалисткой.
В феврале 2017 года соотечественники снова вспомнили о страшной помещице после выхода на экраны режиссёра Дмитрия Иосифова, в котором роль Салтычихи досталась .
КП Спустя год, в феврале 2018 года, на экраны вышел , в котором главную роль сыграла актриса .
Смерть
Дарья Салтыкова содержалась в одиночной камере-землянке без окон: свет свечи она видела лишь тогда, когда ей приносили пищу. В тюрьме Салтычиха провела 33 года, первые 11 – в камере без света. Остальные годы её держали в камере с крошечным окошком, и на убийцу, как на редкое и страшное животное, пускали посмотреть народ. По некоторым свидетельствам, в заключении Салтычиха забеременела от охранника и родила ребёнка.
Умерла Дарья Салтыкова в декабре (по старому стилю ноябре) 1801 года. Смерть пришла к серийной убийце в возрасте 71 года. Похоронили её на кладбище Донского монастыря, где ранее упокоилась вся родня Салтыковой. Надгробие сохранилось до наших дней.
Пытка на Руси. 18 век
В июне 1762 года императрица Екатерина Вторая получила жалобу от двух крепостных крестьян, в которой сообщалось, что помещица Дарья Николаевна Салтыкова "замучила до смерти" более ста душ крепостных. Расследование по делу помещицы Салтыковой длилось около трех лет. Приговор Салтычихе и ее подельникам выносила сама Екатерина, поскольку никто из судей не осмелился взять на себя ответственность за решение судьбы именитой дворянки.
Досье на подсудимую
Дарья Николаевна Салтыкова родилась в марте 1730 года в семье столбовых московских дворян. Родственниками ее родителей были Давыдовы, Мусины-Пушкины, Строгановы, Толстые и другие именитые дворяне.
В девичестве Дарья Николаевна носила фамилию Иванова. Позже она вышла замуж за ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова, у них родилось двое сыновей. В молодости будущая изощренная садистка была на редкость красивой и при этом набожной женщиной. В 1756 году она овдовела.
В двадцать шесть лет она получила баснословное состояние, ранее принадлежавшее ее матери, бабке и мужу. Дарья Салтыкова была владелицей поместий, расположенных в Московской, Вологодской и Костромской губерниях.
Щедро жертвовала деньги на церковные нужды и раздавала милостыню, помимо этого, каждый год выезжала на богомолье к какой-нибудь святыне. В распоряжении Салтычихи находилось около 600 крепостных крестьян, 138 из них были замучены на смерть. В списке жертв Салтыковой фигурировали преимущественно женщины.
Крепостные Салтыковой в период с 1756 по 1762 гг. подали двадцать одну жалобу на свою госпожу. Все поданные жалобы проходили проверки, но Дарья Николаевна была женщиной с огромными связями в нужных кругах, поэтому участь жалующихся крепостных была предопределена с самого начала. Как только до Салтыковой доходили слухи, что кто-то из ее крестьян занимается доносами, она тут же предпринимала "меры воспитания" в отношении непослушных.
Наказание Салтыковой носили жуткий характер: одних она забивала до смерти, других отправляла на каторжные работы. Именно благодаря своим связям жестокая помещица всякий раз могла избежать наказания. Ни одна из двадцати одной жалобы на помещицу Салтыкову не достигла императрицы.
Счастливый случай
1 октября 1762 года уголовное дело помещицы Салтыковой было принято к рассмотрению в московской Юстиц-коллегии. Этому поспособствовала жалоба, переданная лично в руки императрице от двух беглых крепостных крестьян, Савелия Мартынова и Ермолая Ильина.
В конце апреля 1762 года крестьяне Савелий Мартынов и Ермолай Ильин решились на отчаянный шаг — крепостные вознамерились собственноручно передать жалобу императрице, они оба потеряли своих жен по вине Салтычихи. Екатерина получила заявление крестьян в первой половине июня того же года, в нем крепостные Ильин и Мартынов просили императрицу-матушку заступиться за крестьян, находящихся под властью Салтыковой.
В конце "писменного рукоприкладства" крестьяне умоляли матушку-императрицу не выдавать их помещице. Екатерина сжалилась над крепостными, 1 октября 1762 года дело было принято к рассмотрению в московской Юстиц-коллегии. Руководство над расследованием доверили чиновнику незнатного происхождения, не имеющему никаких родственных и деловых связей — Степану Волкову. Для чиновников более высокого ранга расследование дела было опасным предприятием. Особенно если учесть, что с одной стороны Салтычиха в Москве имела очень серьезные родственные связи, с другой, сама императрица была ознакомлена с жалобой, а это значило, что нужно представить хоть какой-нибудь результат в Санкт-Петербург. В подчинении у Волкова состоял молодой князь Дмитрий Цицианов, имевший чин надворного советника.
Следствие
Только в ноябре 1763 года удалось установить, что большинство крепостных помещицы умерли не своей смертью. Эта тайна открылась следствию благодаря записям в арестованных счетных книгах Салтыковой. Именно по ним можно было определить количество умерших крестьян и установить круг влиятельных лиц, замешанных в деле помещицы.
Из этих записей сразу стало ясно, что большинство крестьян умерли насильственной смертью и при странных обстоятельствах.
Так, неоднократно на службу горничными к помещице поступали девушки двадцати лет, которые через две недели умирали. В 1759 году тело крепостного Салтыковой Хрисанфа Андреева предъявлялось в Сыскной приказ г. Москвы с многочисленными телесными повреждениями. Расследование обстоятельств смерти крестьянина проходило с грубыми нарушениями при оформлении документов.
Исходя из документов помещицы, самыми подозрительными были смерти трех жен Ермолая Ильина, того самого крепостного, который донес на свою хозяйку. Согласно записям в домовых книгах Салтыковой, многие из крестьян были отпущены в вотчинные деревни, но все они умирали по прибытии на место или пропадали без вести. По мнению следователей, жертвами Салтыковой стали 138 крестьян.
Проверка архивов нескольких канцелярий, включая канцелярии полицмейстера, губернатора и других важных лиц Московский губернии, показала, что в период 1756—62 гг. на Дарью Салтыкову ее крепостными была подана 21 жалоба. Во всех жалобах приводились примеры побоев, результатом которых стали несколько смертей. Всех доносивших либо отправляли в ссылку, либо они погибали.
За время расследования чиновники Волков и Цицианов не раз приходили к выводу, что Салтыкова, находясь на свободе, препятствует ходу следствия: крестьяне, находившиеся в зависимости от помещицы, боялись ее и редко говорили на допросах по существу.
6 ноября 1763 г. в Правительствующий Сенат в Санкт-Петербург была направлена выписка из дела, в которой было предложено применить в отношении Салтыковой пытку. Кроме этого сообщалось о необходимости назначения управляющего имуществом подозреваемой, а также предлагалось отстранить помещицу от управления поместьями и денежными средствами с целью лишить ее возможности оказывать давление на свидетелей и давать новые взятки чиновникам. Этими просьбами следователи не ограничились и решили прибегнуть к крайней мере — произвести "повальный" обыск, в ходе которого допросить всех проживающих на данной территории крестьян.
Разрешение на пытку Салтыковой получено не было, но прочие запросы следователей были удовлетворены. Помещицу Салтыкову отстранили от управления собственным имуществом, назначив управляющего в лице сенатора Сабурова.
В начале февраля 1764 года помещице Дарье Николаевне Салтыковой было официально объявлено об аресте и предстоящей пытке. К ней был приставлен священник, который должен был подготовить арестованную к тяжелому и болезненному испытанию и возможной смерти. В обязанности священника также входило уговорить Салтыкову помочь следствию, чтобы снять грех с души. Служитель московской церкви Николая Чудотворца Дмитрий Васильев проводил беседы с Салтыковой целый месяц, но ему не удалось уговорить ее сделать чистосердечное признание.
3 марта 1764 г. Дмитрий Васильев подал рапорт в Юстиц-коллегию, в котором сообщил следователям, что Салтыкова "приготовлена им к неизбежной пытке".
Так как у следователей не было санкции на пытку, они нашли иной способ усилить давление на подозреваемую. 4 марта 1764 г. Дарья Салтыкова была доставлена в особняк московского полицмейстера в сопровождении стражи. В этот же особняк привезли палача, Салтыкову поставили в известность о том, что она привезена на пытку. Но пытали не помещицу, а совершенно другого человека, у Салтыковой на глазах. Следователи ожидали, что этот спектакль произведет на нее впечатление, но ошиблись, Салтыкова никак не отреагировала на мучения пытаемого. После очередного допроса Дарья Николаевна, широко улыбаясь, ответила следователям, что "вины за собой не знает и оговаривать себя не будет".
Степан Волков, пытаясь доказать вину Салтыковой, решил в очередной раз попросить разрешения на ее пытку, но 17 мая 1764 года получил окончательный запрет: "Ея Императорского величества Указом повелено не чинить ни ее (дворовым) людям, ни ей пыток".
В первой декаде июня 1764 г. были проведены в нескольких местах одновременно "повальные обыски". Обыски проводились в Москве на Сретенке, где находился дом Салтыковой, и в подмосковном селе Троицком. Общее число допрошенных при обыске на Сретенке составило 130 человек. К удивлению следователей, большинство допрошенных смогли назвать точные даты убийств и фамилии погибших.
При допросе дворовых крестьян Салтыковой выяснилось, что в марте 1762 года среди домашних слуг Салтыковой образовался заговор из пяти человек: братьев Шавкуновых, Тарнохина, Некрасова и Угрюмова. Они пошли доносить московским властям о преступлениях помещицы. Крепостные—заговорщики знали о том, что у помещицы прекрасные отношения с высшими чинами московской полиции, и решили обратиться с жалобой в Сенатскую контору. Ночью они выбежали из дома, но Салтыкова их хватилась и послала за ними погоню. Все пятеро беглецов были задержаны, позже в канцелярии они рассказывали обо всех убийствах людей, совершенных Салтыковой, спустя две недели их отвезли в Сенатскую контору, там они были допрошены и возвращены обратно к помещице. Бежавших выпороли и отправили в Сибирь. Кроме этого инцидента следователям удалось выяснить фамилии людей, которые были свидетелями убийств трех жен Ермолая Ильина. Большое количество людей смогли подтвердить наличие на телах умерших женщин явных повреждений.
Повальный обыск в Троицком тоже принес неожиданные результаты. Число опрошенных превышало триста человек. Следствию, стало известно о некоторых преступлениях и подельниках помещицы.
Летом 1762 года была убита дворовая девушка Фекла Герасимова. Староста села Троицкого Иван Михайлов, перевозивший труп замученной девушки, дал показания и назвал свидетелей, которые могли подтвердить его слова, в том числе полицейского врача Федора Смирнова, обследовавшего тело убитой в помещении московской губернской канцелярии.
Следствию предстояло пролить свет на гибель 138 человек, из которых 50 официально считались "умершими от болезней", пропали без вести 72 человека, 16 считались "выехавшими к мужу" или "ушедшими в бега". Сами крепостные обвинили свою помещицу в убийстве 75 человек. Но не по всем инкриминируемым Салтыковой преступлениям имелись свидетели и исчерпывающие доказательства.
Следователи пришли к выводу, что помещица виновна в смерти 38 человек и подозревается в убийстве еще 26. В гибели 11 человек Салтыкова была оправдана, следствие посчитало, что крепостные хотят оговорить свою хозяйку. В общем списке, сформированном и представленном для Юстиц-коллегии пострадавшими от Салтыковой значились 75 человек, лишь 38 из них признавались погибшими в результате телесных повреждений — побоев. Важнейший вопрос, который в то время занимал следователей — подготовка убийства дворянина Николая Андреевича Тютчева.
Тютчев долгое время состоял в любовных отношениях с Салтыковой, но жениться предпочел на другой. Оскорбленная женщина три раза покушалась на его жизнь и жизнь его жены. Приготовив кустарную бомбу с помощью крепостных, Салтыкова велела заложить ее под дом, в котором жили Тютчев с женой, но попытка провалилась дважды, так как крестьяне боялись совершать убийство дворянина.
Салтыкова знала, что неверный возлюбленный должен вскоре уезжать в Тамбов по служебным делам, и решила не упустить такую возможность. Она отправила более десятка крепостных в засаду, чтобы убить Тютчева. Но кто-то из крестьян послал дворянину анонимное письмо, в котором предостерег Тютчева. Землемер решил ехать под охраной. Когда же помещица убедилась, что вместе с Тютчевым едет стража, она решила отложить свои планы и уже более не вспоминала об этом. Информацию о покушении на Тютчева следователи сочли достоверной, помещица признавалась виновной в "злоумышлении на жизнь капитана Тютчева".
Весной 1765 года следствие в московской Юстиц-коллегии было окончено и направлено для дальнейшего рассмотрения в 6 департамент Правительствующего Сената.
Судьи признали помещицу виновной, но приговор выносить не стали, посчитав, что принять решение в данном вопросе должна императрица. Всю вторую половину сентября 1768 года императрица неоднократно возвращалась к вопросу об окончательном приговоре Салтыковой.
Технология убийства
Салтыкова Дарья Николаевна была на редкость кровожадной и безжалостной убийцей. Пытки, предпринимаемые ею в отношении крепостных, носили длительный и извращенный характер. Своих жертв Салтычиха могла мучить на протяжении суток. Если барыня уставала наносить увечья, она приказывала своим крестьянам продолжать за нее мучить жертву, отходила в сторону и наблюдала кровавое зрелище. Под страхом наказания крепостные выполняли любую волю своей барыни.
Убийства Салтычихой жен Ермолая Ильина называют самыми вопиющими. Первой супругой конюха помещицы была Катерина Семенова, в обязанность "дворовой девки" входило мытье полов. Приступ агрессии у хозяйки Катерина вызвала плохим исполнением обязанностей. Салтыкова секла ее батогами и плетьми, в результате чего Семенова скончалась. Это произошло в 1759 году.
Вторая супруга Ильина исполняла домашнюю работу, это была Федосья Артомонова. Ее судьба не сильно отличалась от предшественницы, Салтыковой вновь не понравилась работа девушки, после чего последовало стандартное наказание. Весной 1761 года девушка скончалась.
В конце февраля 1762 года была убита третья жена Ермолая. Аксинья Яковлева отличалась тихим нравом и миловидностью. На этот раз причина гнева осталась неизвестной. По словам свидетелей, помещица набросилась на девушку и начала собственноручно избивать ее сначала руками, потом скалкой, потом поленом. Девушка умерла, не приходя в сознание.
Последней жертвой помещицы в 1762 году стала Фекла Герасимова. После стандартной процедуры избиений девушку похоронили заживо. На теле пострадавшей были многочисленные гематомы, ссадины, на голове местами с корнем выдраны волосы.
Дарья Николаевна была великой выдумщицей. После избиения поленом она любила приложить горячие щипцы для завивки волос к ушам провинившихся и таскать их за собой таким способом. По рассказам свидетелей, почти у всех забитых до смерти людей отсутствовали на голове волосы. Убийства в доме Салтыковой вошли в систему примерно в 1757 году. В декабре этого года была забита до смерти беременная крепостная.
Среди жертв Салтыковой дважды фигурировали мужчины: в ноябре 1759 года в ходе суточной пытки скончался Хрисанф Андреев, а в сентябре 1761 года Салтычиха забила до смерти мальчика Лукьяна Михеева.
Приговор и исполнение
Решение по делу Салтычихи выносила сама императрица. Известны восемь черновиков приговора, составленных Екатериной Второй. Салтычиху приговорили к смертной казни, а после заменили это наказание на пожизненное заключение в подземной камере Ивановского монастыря. Помещицу лишили дворянского титула, запретив даже на суде пользоваться именем отца или мужа, все ее средства и имения были переданы ее детям. Салтыковой запретили общаться с людьми и передавать корреспонденцию, свет в камере разрешался только на время приема пищи.
В 1768 году 2 октября Екатерина Вторая отправила в Правительствующий Сенат указ, в котором было описано наложенное на Салтыкову наказание и порядок его осуществления. В указе Императрицы Дарья Салтыкова именовалась самыми уничижительными словами: "безчеловечная вдова", "урод рода человеческаго", "душа совершенно богоотступная", "мучительница и душегубица".
Салтыкова была осуждена к лишению дворянского звания и пожизненному запрету именоваться по фамилии отца или мужа. Также она была приговорена к одному часу особого "поносительного зрелища" — помещица стояла прикованной к столбу на эшафоте, а над ее головой висела надпись "мучительница и душегубица". После ее — Салтычиху приговорили к пожизненному заключению в подземной тюрьме без света и человеческогообщения.
Наличие света было разрешено только во время приема пищи, а разговор — исключительно с начальником караула и женщиной-монахиней. Также своим указом от 2 октября 1768 г. Екатерина постановила вернуть двум сыновьям осужденной все имущество матери и предать наказанию сообщников Дарьи Салтыковой. Помимо Салтыковой виновными признавались: служитель церкви, священник села Троицкого Степан Петров, а также один из "гайдуков" и конюхов помещицы, к сожалению, имена этих людей в указе не фигурировали. Приговор был приведен в исполнение 17 октября 1768 г. на Красной площади в Москве.
В монастыре для Салтычихи приготовили особую камеру, которая носила название "покаянной", ее высота не превышала 2,1 м, помещение находилось под землей, в нем не было окон, свет никак не мог туда проникнуть. Заключенной не разрешались прогулки, из темницы ее выводили лишь по крупным церковным праздникам, к маленькому окошку храма, чтобы она могла слышать колокольный звон и издалека наблюдать службу. До наших времен не дошло ни одного документа, в котором бы указывалось на покаяние Салтычихи.
В подземелье монастыря Салтыкова находилась 11 лет, после ее перевели в каменную пристройку храма, в которой имелось небольшое окошко и решетка. Посетителям монастыря было дозволено не только смотреть на осужденную, но и разговаривать с ней. Есть слухи, что после 1779 года Салтыкова родила ребенка от солдата-охранника. Бывшая помещица содержалась в каменной пристройке храма до самой своей смерти. Скончалась она 27 ноября 1801 года.
Версии о психическом расстройстве Салтыковой и ее латентной гомосексуальности
Версия первая
Ученые—криминалисты и историки сходятся в одном: в случае Салтыковой налицо серьезное психическое расстройство. Есть мнение, что она была эпилептоидным психопатом. Именно у людей с таким диагнозом часто происходят вспышки немотивированной агрессии, которые приводят к самым жестоким и изощренным убийствам. Нападения на людей эпилептоидные психопаты совершают в состоянии крайнего раздражения. Этой категории лиц присущи следующие черты: беспричинное мрачное настроение, усиливающееся на протяжении длительного времени, садизм, который может проявляться как в отношении животных, так и в отношении людей, неспособность контролировать гнев даже в тех случаях, когда он представляет опасность для жизни самого психопата, невысокая сексуальная активность, склонность к накопительству, ревность, доходящая до крайних форм.
Салтыкова как нельзя лучше подходит под это описание. По отзывам современников, это была мрачная женщина с вечно плохим настроением, пребывавшая в крайней тоске. Ее садистские наклонности были ярко освещены в ходе следствия.
Покушение на капитана Тютчева служит еще одним доказательством в пользу этой версии: Салтыкова не смогла контролировать свою ревность, дошедшую до крайних форм.
Версия вторая
Из огромного числа замученных Салтыковой людей большинство составляли женщины, в основном молодые и миловидные. Есть версия, что посягательства на жизнь женщин свидетельствуют о латентной гомосексуальности Салтыковой. Многие эпилептоидные психопаты демонстрируют свою гомосексуальность через унижения и избиения сексуально интересных объектов.
Помещица Салтыкова, прежде чем напасть на свою жертву и подвергнуть ее самым изощренным пыткам, долго наблюдала за тем, как девушки моют пол. Нападала Салтычиха на своих жертв со спины и неожиданно.
Ровно 250 лет назад, 2 октября 1768 года, Екатерина II утвердила приговор самой страшной помещице в истории - Дарье Салтыковой. "Салтычиха" в Российской империи было именем нарицательным: символом жестокости и кровавых расправ. За пять лет дворянская дочка, которая в 25 лет осталась вдовой, жестоко расправилась с более чем 100 крепостными. Она чуть не убила деда великого русского поэта Фёдора Тютчева.
Набожная девочка
В марте 1730 года в семье дворянина Николая Иванова родилась третья дочь, которую назвали Дарьей. Её бабушка со стороны матери, Прасковья Давыдова, проживала в монастыре. Свидетельств о детстве самой Даши практически не осталось: в выпуске журнала "Русский архив" от 1865 года сообщалось, что девочка росла в набожной семье и сама почитала православные традиции.
Она получила домашнее образование. Писать, однако, так и не научилась. Позже, уже в 1761 году, при продаже крестьянина Гаврилы Андреева она попросила своего духовного отца поставить подпись на документах. В других документах ставили подпись её сыновья.
Современники не указывали ни на какие отклонения психики у Дарьи, которые замечались бы в детстве. Не исключено, что данные могли быть утеряны или просто медики не обращали внимания на явные "сигналы".
К слову, семья Даши была в родстве с известными родами: Мусиными-Пушкиными, Строгановыми и Толстыми. Партию (жениха) дочке искали, конечно, из высшего света. В 19 лет её отдали замуж за ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Салтыкова. Так её родными стали Нарышкины, Глебовы, Голицыны, Ягужинские. В её распоряжение попало множество поместий.
По любви?
Историки до сих пор спорят, любила Салтычиха супруга или нет. Писали, что муж гулял направо и налево, а жена сидела дома и воспитывала двух сыновей, одного из которых она родила через год после свадьбы, а второго - через два. Муж же умер через пять лет после свадьбы при загадочных обстоятельствах: слёг с горячкой и "сгорел" буквально за пару недель.
Овдовев, Салтычиха жила с сыновьями Николаем и Фёдором в доме на Кузнецкой улице в Москве. Она жертвовала церкви огромные деньги: то ли по причине собственной набожности, то ли пытаясь что-то отмолить.
Безутешная вдова осталась с имениями в Московской, Вологодской и Костромской губерниях. А также владелицей огромного состояния - только крепостных было более 600 душ.
"Поехала крыша"
Кошмар начался примерно через полгода после смерти Глеба Салтыкова. Гайдуки (лакеи) и конюхи насмерть забивали жертв, которых изначально мучила сама помещица.
Лишившись мужа, она начала терзать своих крепостных: бить их скалками, палкой, плетью, утюгом, поленьями. Палить волосы прямо на голове, брать раскалёнными щипцами за уши и лить кипяток прямо на лицо, - писали в журнале "Русский архив", отметив, что весь кошмар происходил в поместье Троицком (сейчас - территория Москвы), куда она переехала с сыновьями. Дети, кстати, не были в курсе происходящего.
Чаще всего под руку Салтычихе попадали девушки: не так заправлена кровать, "плохо" помыт пол, платье не идеально постирано.
Бейте до смерти. Я сама в ответе и никого не боюсь, хоть вотчины свои отдать готова. И никто ничего сделать мне не может, - кричала Салтычиха во время наказания крепостной Прасковьи Ларионовой.
Пытались ли крепостные что-то сделать? Да. Так, конюх Савелий Мартынов в конце 1750-х пожаловался тогда действительному статскому советнику Андрею Молчанову. Тот пришёл в гости к помещице. Разговоры, подарки, напоминание о знатности рода и сетование на глупость крестьян. Савелия даже не забрали из поместья.
Меня на вас не променяют, сколько вы ни доноси, - гордо говорила Салтыкова.
Картина Павла Ковалевского "Порка" (1880 г.). Фото: © wikipedia.org
Хотели её вразумить и через церковь. Так, одна из крестьянок пожаловалась священнику, что помещица забрала работать в дом её 12-летнюю дочь, бьёт и издевается над ней.
Ходили истории, что Салтычиха собрала всех девушек и заперла в пустом доме, двое суток морила голодом. Якобы плохо выполняли свою работу. Но священник не придал значения этим "бредням". Он вспомнил об этих рассказах, лишь когда по указу императрицы в Троицком вели расследование.
С доносчиками она расправлялась жестоко: сначала договаривалась с властями и выпрашивала, чтобы крестьян не забирали. Вскоре после большинство "сбегало". След их простывал бесследно, да по "странному" стечению обстоятельств никто их и не искал.
Крестьянина Фёдора Богомолова, которого, как и остальных жалобщиков, вернули, она в Троицком заковала в цепи, приставила охрану и заморила голодом.
Не могла ходить
В 1762 году жертвой Салтычихи стала крепостная Фёкла Герасимова. Крестьяне позже рассказывали, что у девушки с рук и ног буквально сходила кожа, волос не было.
Как оказалось, крепостная "недостаточно чисто" вымыла пол и постирала платье. Девушку избили скалкой и заставили всё переделывать. Когда и во второй раз работа не удовлетворила, девушку приказали бить батогами (палками), а после - всё переделывать. Тогда крестьянка практически не держалась на ногах.
Волосы у неё были выдернуты, голова проломлена, а спина гнила, - говорили крестьяне на суде.
Староста села Троицкого Иван Михайлов решился отправить мёртвое тело Герасимовой в Москву на губернскую канцелярию. Лекарь Фёдор Смирнов, осмотрев его, нашёл множество синяков и опухолей. Но... делу не дали ход. Девушка просто оказалась в безымянной могиле.
Убийство трёх жён крепостного
Коллаж © L!FE. Фото: © wikipedia.org
Один из крестьян, конюх Ермолай Ильин, который донёс на Салтычиху императрице, мстил ей за убийство трёх его жён: Аксиньи Яковлевой, Катерины Семёновой и Федосьи Артамоновой.
Артамонову Салтычиха до полусмерти забила скалкой, а потом отдала крестьянам Петру Ульянову и Михаилу Мартынову - добивать. Яковлеву и Семёнову она забила батогами и обварила кипятком.
Салтычиха была настолько уверена в своей безнаказанности, что после каждой смерти подходила к Ильину и говорила:
Ну, пойдёшь ты донос писать, да ничего не сыщут. А ты ещё и бит будешь.
Ильин же честно говорил, что не решался долгое время из-за страха: боялся больше всего, что его не отправят в ссылку, а вернут помещице.
Когда уже во время суда у Салтыковой спрашивали про это, она говорила:
Не забивала до смерти. Всем умирающим священника вызывала.
"Недосмотрел"
Среди жертв Салтычихи большинство были женщинами, хотя она делала и исключения. Так, крестьянин Хрисанф Андреев якобы недосмотрел за девушками, которые мыли полы. Мужчину избили кнутом до полусмерти, а потом помещица отдала его своим палачам - гайдуку и конюху. Андреев под этой охраной ночь простоял на морозе, но и этого салтычихе было мало.
Она потребовала завести его в одну из комнат и раскалить щипцы. Помещица била свою жертву палкой, лила на голову кипяток, а уши прижигала щипцами. Когда это всё вскрылось, сыщики долго не могли поверить в то, что такой кошмар могла устроить женщина, которой едва исполнилось 30 лет. Кроме того, она же является матерью.
Салтычиха так и не созналась в убийстве - говорила, что крестьянина побили кнутом, а потом он якобы сбежал в неизвестном направлении.
"Сбежала"
Такая же участь постигла и крепостную крестьянку Марию Петрову. Сначала помещица избивала девушку скалкой "за нечистое мытьё пола", потом отдала гайдуку бить её кнутом. К вечеру девушка умерла, и её тело решили не хоронить, а вывезти в лес и там бросить.
На суде, когда говорили об этом деле, Салтычиха только отмахнулась.
В 1759-м ко мне эту девку из Ветлужской вотчины привезли. Она со мной в Москве была, потом я её отправила в Троицкое с гайдуком. А она взяла и сбежала, - помещица была не слишком оригинальна в оправданиях.
Суд ей не поверил.
Попытка убить дедушку Фёдора Тютчева
Коллаж © L!FE. Фото: © wikipedia.org
Эта история произошла в начале 1762 года. У помещицы завязался роман с инженером Николаем Тютчевым. Буйный нрав мужчина не оценил и решил прекратить отношения. Он посватался к Пелагее Тютчевой, та ответила согласием. Молодые стали задумываться о свадьбе, а Салтыкова - об убийстве.
Так, в ночь с 12 на 13 февраля она купила порох и серу и послала конюха Романа Иванова поджигать дом бывшего возлюбленного. Только потребовала проверить, чтобы пара находилась в доме и сгорела заживо. Подосланный крестьянин не выполнил приказ, испугавшись убивать дворянина. За это его жестоко избили. Во второй раз помещица послала двоих: Иванова и некоего Леонтьева.
Не сожжёте - забью до смерти, - угрожала помещица.
Но они вернулись к Салтычихе, объяснив, что не могут дворянина убить. Мужчин избили батогами, но убивать не стали.
В третий раз она послала сразу троих крепостных. Тютчевы отправлялись в Брянский уезд в поместье невесты Овстуг. Планировалось, что их подкараулят в пути и забьют до смерти. Но кто-то предупредил пару, и они поехали другой дорогой.
Как раскрыли
Слухи об ужасе в Троицком и в Москве доходили и до императрицы Елизаветы Петровны, и до сменившего её на троне Петра III.
Но первая, по всей видимости, решила не наказывать из-за крепостных представительницу столь знатного рода. Ведь родственники и самой Салтычихи и её умершего супруга верой и правдой служили ещё её отцу Петру I.
Петру III же попросту не было дела до происходящего - у него были свои забавы.
Наконец, летом 1762 года из Троицкого сбежали двое крепостных - Савелий Мартынов и его друг Ермолай Ильин. Собственно, терять им было нечего: Мартынова дворянка приказала бить до смерти, и он чудом смог скрыться. А у его друга она насмерть забила троих жён.
Почему их послушали в юстиц-коллегии - до сих пор остаётся загадкой, ведь крепостные не то что права голоса не имели - их за людей-то, по сути, тогда не считали. Однако крестьянам помогли составить жалобу и довели её до Екатерины II, которая только недавно заняла престол (её короновали в июле 1762 года). В бумаге мужчины умоляли не возвращать их помещице, как того требовал закон.
Следствие
Иоанно-Предтеченский женский монастырь, в который заключили Дарью Салтыкову. Коллаж © L!FE. Фото: © wikipedia.org
Правительница потребовала отправить жалобу на рассмотрение в Правительствующий сенат, оттуда - в юстиц-коллегию в Москве. Расследование вели надворный советник Степан Волков и молодой князь Дмитрий Цицианов.
Сами крепостные описывали сотню убийств, говорили, что каждую неделю за церковью на территории Троицкого появлялась новая могила.
Члены коллегии с осени 1762-го по осень 1763-го допрашивали саму Салтыкову, крестьян, конюхов и лакеев. Из сотни допрошенных 94 признались, что над крепостными издевались и забивали до смерти. Но общее число жертв назвать не мог никто.
В результате вынесли вердикт: "Вдову надлежит пытать". Сама же Салтычиха не созналась ни в одном преступлении, хотя по документам давно умершие люди значились как беглые. Те, кто бывал у неё в гостях, припомнили, что видели битых людей, но какой дворянин будет к крепостным приглядываться?
Берендеев Андрей Андреевич
Имя: Дарья Салтыкова (Салтычиха) Daria Saltykova
Дата рождения: 1730 год
Возраст: 71 год
Место рождения: Российская империя
Место смерти: Москва
Деятельность: Русская помещица
Семейное положение: Была замужем
Дарья Салтыкова - биография
Следователи, работавшие над делом Дарьи Салтыковой, серьезно проверяли слухи, будто помещица ела своих жертв, а одним из любимых ее лакомств была женская грудь. Слухи не подтвердились - Салтычихе нравился сам процесс истязания.
Салтычиха - страшная сказка русской истории. Имя помещицы, мучившей и убивавшей своих крепостных, не забыли до сих пор, хотя подробности кровавых дел в ее биографии уже изгладились из людской памяти.
Жители Теплого Стана и расположенного по другую сторону кольцевой автодороги поселка Мосрентген даже не догадываются, что здесь два с половиной века назад зверствовала барыня-злодейка - Салтычиха.
Почему обычная дворянская девица Дарья Салтыкова стала чудовищем в человеческом обличье? Что сделало ее одной из самых известных массовых убийц в истории? Пухлое следственное дело Салтычихи, хранящееся в Российском историческом архиве в Петербурге, не дает ответы на эти вопросы. Поступки в ее биографии нельзя объяснив даже дурной наследственностью: предки Дарьи были совершенно нормальными людьми.
Дед, думный дьяк Автомон Иванов, при Петре Великом возглавлял Поместный приказ. Во время стрелецкого бунта он очень вовремя встал на сторону молодого царя, за что был награжден чинами и поместьями. Его сын Николай, отслужив несколько лет на царском флоте, вернулся в родное Подмосковье, где отстроил барский дом в селе Троицкое. В год смерти Петра он женился на Анне Тютчевой - поместье ее родителей находилось по соседству. У Николая и Анны было три дочери - Аграфена, Марфа и Дарья. Вскоре после рождения младшей - Дарья появилась на свет в марте 1730 года -Анна Ивановна умерла.
Ивановы не принадлежали к тем помещикам, которые восторженно внимали идеям европейского Просвещения. В их доме все было устроено по-старому: долгий сон, обильная еда и скука. Грамоте дочек не учили, зато обучали тому, что нужно будущей хозяйке - вести дом и держать в строгости рабов.
Многие господа именно так, по старинке, называли крепостных крестьян, которые по закону считались полной собственностью владельца. В конце концов, даже знатные дворяне подписывали прошения к царю «раб Вашего Величества» -что уж говорить о крестьянах? В те годы императрица Анна Иоанновна и ее любимец Бирон могли избить любого вельможу батогами, «усечь» язык и отправить в Сибирь. Русская жизнь XVIII века была пропитана жестокостью, к которой Дарья привыкла с детства.
По обычаю, дочерей рано выдали замуж. В 19 лет настала очередь Дарьи - она стала женой 35-летнего ротмистра Глеба Салтыкова, потомка богатого и знатного рода. Благодаря этому браку у Дарьи появились владения в Вологодской и Костромской губерниях, а также дом в Москве, на углу Кузнецкого Моста и Большой Лубянки. Год спустя, в 1750-м, она родила сына Федора, еще через два года - Николая. Детьми Дарья занималась мало, оставив их на попечение кормилиц и нянек. Муж почти все время проводил на службе и часто ездил в Петербург с поручениями. Во время одной из таких поездок он простудился и весной 1756 года умер.
После этого Дарья почти совсем забросила городской дом и вернулась в Подмосковье. К тому времени скончался и ее отец, оставив любимой младшей дочке Троицкое и соседнюю деревню Теплый Стан - когда-то там находился постоялый двор, где ямщики отогревались чаем или чем-нибудь покрепче. В обоих селениях жило около пятисот крестьян - в основном женщины и дети, поскольку половину мужиков забрали на неравно начавшуюся войну с Пруссией.
Как выглядела 26-летняя, юная по нынешним временам Дарья Салтыкова, мы точно не знаем. Один источник описывает ее как «маленькую, костлявую и бледную особу», другие пишут о «женщине богатырского сложения с мужеподобным голосом». Однако все упоминают о ее горячем и пылком нраве. Изнывая без мужской любви, она после года вдовства нашла замену покойному мужу. По легенде, в один прекрасный день она услышала в лесу выстрелы и приказала гайдукам (то есть слугам) поймать дерзкого нарушителя границы ее владений.
Скоро к ней привели молодого красавца в простой одежде. Приняв его за крестьянина, Дарья привычно велела всыпать ему плетей, но он ударом кулака сшиб на пол ближайшего гайдука и закричал: «Как вы смеете? Я капитан Николай Тютчев!» Узнав, что дальний родственник матери заехал в ее лес по ошибке, увлекшись охотой, Салтычиха смягчилась и пригласила незваного гостя к столу. А вскоре он оказался и в ее постели.
Этот «соседский» роман продолжался не один год. Тютчев был на пять лет моложе Салтыковой, но все же уставал от ее буйного темперамента. К тому же он был дворянином новой формации, получил неплохое образование и чувствовал себя неуютно рядом с грубой и безграмотной сожительницей - с ней и поговорить-то было не о чем. Поэтому он навещал Троицкое не чаще одного-двух раз в неделю, отговариваясь занятостью по службе - он работал в Межевом департаменте. Во время этих кратких визитов он не мог не замечать, с каким страхом дворовые смотрели на свою барыню. Хотя, конечно, самое страшное Дарья от «свет-Николеньки» скрывала - боялась, что бросит.
А страшного в усадьбе хватало. В те же годы, отмеченные любовью к Тютчеву, Дарья Салтыкова сжила со свету десятки своих крестьян. Почти все они были молодыми женщинами - среди жертв оказалось только двое мужчин и пять девочек 11-15 лет. Помещица наказывала своих крепостных не за преступления или какие-нибудь серьезные провинности. Вполне достаточно было, чтобы крестьянка не очень чисто вымыла полы в усадьбе или плохо постирала платья барыни.
Салтыкова била несчастных всем, что попадется под руку - скалкой, поленьями, даже раскаленным утюгом. Крики и мольбы жертв приводили садистку в дикое возбуждение. Устав, она вызывала гайдуков, которые били женщин сами или заставляли делать это мужей крестьянок - если те отказывались, их ждала та же участь. Салтычиха наблюдала за экзекуцией из кресла, крича: «Сильнее, сильнее! Бейте до смерти!» Нередко послушные слуги выполняли этот приказ. Тогда мертвых женщин переносили в подвал, а ночью закапывали на опушке леса. В казенную палату отправлялась бумага о «бегстве» очередной крестьянки. Чтобы избежать лишних вопросов, к этому документу обычно прикладывалась пятирублевая купюра.
Но чаще бывало иначе - после истязаний жертва оставалась жива. Тогда ее снова заставляли мыть полы, хотя она уже едва держалась на ногах. Тогда с криком: «Ах ты, дрянь, лениться вздумала!» - Салтычиха вновь принималась за «вразумление». Женщин выставляли раздетыми на мороз, морили голодом, рвали тело раскаленными щипцами. Эти сцены повторялись раз за разом - фантазия мучительницы была довольно скудной.
Крестьянку Аграфену Агафонову она била скалкой, а конюхи - «палками и батожьем, отчего руки и ноги у нее были переломаны». Акулине Максимовой после битья «без всякого милосердия скалкою и вальком по голове» барыня жгла волосы свечкой. 11 -летнюю дочь дворового Антонова Елену она «учила» той же скалкой, а затем столкнула с каменного крыльца усадьбы.
Такие же сцены происходили в московском доме Салтычихи, рядом с модными магазинами Кузнецкого Моста. Там погибла служанка Прасковья Ларионова - сначала садистка избивала ее сама, а потом отдала гайдукам, крича при этом: «Бейте до смерти! Я сама в ответе и никого не боюсь!» Забитую до смерти Прасковью повезли в Троицкое, бросив в сани ее грудного ребенка, который замерз по дороге. Той же дорогой везли Катерину Иванову, у которой конюх Давыд «видел от бою ноги опухлые и из седалища текла кровь».
С годами Салтычиха стала более изобретательной и употребляла, как отметило следствие, «мучительства, христианам неизвестные». Например, «разженными щипцами припекательными тянувше за уши и обливая голову горячею из чайника водою». А крестьянку Марью Петрову в ноябре загнали в пруд, где четверть часа продержали по горло в ледяной воде, а потом избили до смерти. Ее труп выглядел так страшно, что даже троицкий священник отказался ее отпевать. Тогда тело по давней привычке закопали в лесу.
Чаще таких проблем не возникало: умирающую жертву уносили в «заднюю палату» и отпаивали вином, чтобы во время предсмертной исповеди у нее были силы хоть что-нибудь пробормотать. Если этого не случалось, ее исповедовали «по-глухому» и хоронили на сельском кладбище. Так случилось с женой конюха Степанидой, которую по приказу Салтычихи ее собственный муж избил розговыми комлями - толстыми концами прутьев. На похоронах конюх стоял под надзором гайдуков - чтобы он не побежал доносить. Правда, такие доносы ни к чему не приводили - благородная фамилия мужа и щедрые подарки властям надежно защищали Салтычиху. Жалобщиков сажали в карцер, а потом возвращали барыне, чтобы она могла поквитаться с ними.
Порой расходившаяся Салтычиха устраивала настоящие массовые казни. В октябре 1762 года, уже находясь под следствием, она приказала слугам избить четырех девок, включая 12-летнюю Прасковью Никитину, -снова за нечистое мытье полов. В результате Фекла Герасимова была едва жива: «волосы у ней были выдраны, и голова проломлена, и спина от побоев гнила». Ее вместе с остальными бросили в одной рубахе в саду, а потом втащили в дом и продолжили избиение. В результате трое из четырех жертв умерли. Изредка Салтычиха убивала и мужчин. В апреле 1761 года староста Григорьев не устерег отданного под его надзор гайдука Иванова, который чем-то провинился. Нерадивого тюремщика привезли в Троицкое и отдали на расправу конюхам, которые попеременно били его кулаками и кнутами. К утру староста умер.
Конюхи и гайдуки были постоянными палачами Салтычихи, причем им приходилось убивать и своих близких. Один из них, Ермолай Ильин, по прихоти помещицы избил до смерти трех своих жен - одну за другой. Во время следствия он показал, что «по приказу помещицы, многих, взятых из разных деревень во двор, девок и женок бивал, которые от тех побоев вскоре и умирали...» О том он, Ильин, нигде не объявлял и недоносил, убоясь оной помещицы своей, а более того, что и прежние доносители наказаны кнутом; то ежели б и он, Ильин, стал доносить, также ж был истязан или еще и в ссылку послан». Последнюю жену Федосью Артамонову добила скалкой сама барыня, которая заставила мужа ее хоронить, предупредив: «Ты хотя и в донос пойдешь, только ничего не сыщешь».
Но на этот раз уверенность Салтычихи в своей вседозволенности не оправдалась. Конюх Ермолай все же пошел «в донос», взяв в компанию другого крепостного Савелия Мартынова. Они выбрали удачный момент -июль 1762 года, когда на престол только что взошла Екатерина II. Новая царица, свергнувшая своего мужа Петра III, желала предстать перед Россией и всем миром защитницей своих подданных. Дело Салтычихи оказалось весьма кстати - жалобу крестьян передали в Юстиц-коллегию, и та начала следствие.
С этим совпало и другое событие - разрыв Салтыковой с ее любовником Тютчевым. Устав от тяжелого характера подруги, молодой офицер перед Великим постом объявил, что собирается жениться на дочери брянского помещика Пелагее Панютиной. Салтычиха пришла в ярость - по ее приказу вероломного Тютчева заперли в сарае, но одна из дворовых девок помогла ему бежать. В мае они с Панютиной обвенчались и поселились в Москве, на Пречистенке. Но Салтычиха не успокоилась - по ее приказу конюх Алексей Савельев купил на артиллерийском складе пять фунтов пороха, чтобы взорвать им дом молодых супругов. В решающий момент конюх струсил и объявил, что порох отсырел и не взорвался.
Через месяц Салтычиха yзнала, что молодожены поедут в Брянскую губернию мимо Теплого Стана, и устроила на дороге засаду. Ей снова не повезло -один из гайдуков, прежде друживший с Тютчевым, предупредил его, и тот отменил поездку. После этого помещица оставила бывшего любовника в покое, но он, похоже, был всерьез напуган -потому и отказался давать показания против нее. Следствие и без того продвигалось с трудом: сама Салтычиха все обвинения отрицала, а жалобы крестьян суд не мог принимать в расчет. Но Екатерина, лично державшая дело под контролем, была полна решимости довести его до конца. В конце 1763 года Юстиц-коллегия предложила «во изыскании истины» подвергнуть Салтыкову пытке.
Однако императрица решила, что пытка - это не по-европейски. Она решила приставить к Салтычихе «искусного священника на месяц, который бы увещевал ее к признанию, и если от сего еще не почувствует она в совести своей угрызения, то чтоб он приготовил ее к неизбежной пытке, а потом показать ей жестокость розыска приговоренным к тому преступником». Иными словами, преступницу водили в застенок и показывали, как пытают других. Но она по-прежнему молчала. Не помогли и увещевания батюшки: четыре месяца спустя он объявил, что «сия дама погрязла в грехе» и добиться от нее раскаяния невозможно.
В мае 1764 года на Дарью Салтыкову было заведено уголовное дело. Ее посадили под домашний арест, и присланные из столицы следователи начали обыскивать не только усадьбу, но и все Троицкое. Только тогда крестьяне осмелели и показали властям и «заднюю палату», где на полу еще виднелись следы крови, и пруд, в котором морозили женщин, и свежие могилы в лесу.
В архивах были подняты старые дела о Салтыковой, закрытые за взятки. В апреле 1768 года Юстиц-коллегия вынесла вердикт, согласно которому Салтычиха «немалое число людей своих мужеска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти».
Ее признали виновной в 38 убийствах, хотя реальное число жертв составляло от 64 до 79 человек. Позже откуда-то взялось гораздо большее число -139 убитых, которое до сих пор повторяют многие авторы. Энциклопедии предпочитают более осторожную оценку - «более 100 человек». Истинного количества жертв уже, видимо, никто не узнает. С одной стороны, немалая часть пропавших крепостных могла действительно уйти в бега, чтобы не стать жертвами Салтычихи. С другой - часть погибших могла остаться незамеченной: вряд ли власти проявляли большое рвение при подсчете убитых крестьян.
Салтычиха - не уникальное явление в мировой истории. Мы знаем имена не менее страшных преступников. Например, Жиль де Ре - «Синяя борода» - убил в XV веке более 600 детей, а венгерская графиня Эржебет Батори уже в XVII столетии замучила почти 300 человек. В последнем случае совпадение почти буквальное -графиня тоже взялась за зверства после смерти мужа, и ее жертвами тоже были в основном женщины и девушки. Правда, она, по слухам, купалась в их крови, желая сохранить красоту, и вдобавок приносила жертвы дьяволу. С Салтычихой все было иначе - каждое воскресенье она ходила в церковь и ревностно замаливала грехи.
Сенат требовал для преступницы смертной казни. Но она все-таки была дворянкой, поэтому Екатерина II указом от 12 июня 1768 года велела сохранить ей жизнь, лишив всего имущества, родовой фамилии, материнских прав и даже пола - было приказано «впредь именовать сие чудовище мущиною». В указе императрицы говорилось: «Сей урод рода человеческого не мог воспричинствовать того великого душегубства над своими собственными слугами одним первым движением ярости, но надлежит полагать, что она особливо пред многими другими убийцами в свете имеет душу совершенно богоотступную и крайне мучительскую».
Иными словами, убийства совершались не в ярости, а по природной склонности к насилию. Слова «садизм» тогда еще не знали, да и сам маркиз де Сад, что называется, пешком под стол ходил. Однако троицкая барыня была классической садисткой. Впрочем, истязания и убийства крепостных были в России того времени обычным явлением (хоть и не в таких масштабах), и дело Салтыковой не вызвало в обществе ни ужаса, ни особого удивления.
17 ноября 1768 года Салтычиху подвергли «гражданской казни» - поставили на Красной площади к позорному столбу с табличкой «мучительница и душегубица» на груди. Наказание продолжалось всего час, после чего бывшую помещицу отвезли в Ивановский монастырь на Солянке и посадили в полуподвальную темницу. Еду ей подавали через зарешеченное окошко, не открывая дверь. Раз в день ее выводили из камеры, чтобы она могла слушать богослужение в храме - но снаружи, не входя внутрь. Крепостным гайдукам, которые участвовали в избиениях и убийствах, и священнику, который «по-глухому» исповедовал жертв Салтычихи, тоже пришлось несладко - их били кнутом, вырвали ноздри и сослали в Нерчинск на вечную каторгу.
Как ни удивительно, преступница не пала духом. Она решила, что наказание будет смягчено, если она родит ребенка, и взялась за дело. В 1778 году ей удалось если не соблазнить, то разжалобить караульного солдата, и она забеременела. Но «матушка» Екатерина в нужных случаях умела проявлять твердость. Салтычиху не помиловали, а только перевели из подвала в каменную пристройку с окном. Рожденного ею ребенка отдали в приют, а следы жалостливого солдата потерялись в Сибири.
Расчет Салтыковой не оправдался - напротив, ее наказание стало еще мучительнее. Монастырь осаждали толпы зевак, которые заглядывали в окошко к заключенной и издевались над ней. В ответ она ругалась последними словами и пыталась достать смельчаков палкой. Очевидцы вспоминают, что она в ту пору была безобразно толстой и грязной, с растрепанными волосами и «лицом, бледным, как квашня».
Тем временем имение Салтычихи досталось ее свояку Ивану Тютчеву. Вскоре он продал его дальнему родственнику - тому самому Николаю Тютчеву, у которого усадьба, похоже, будила не только страшные воспоминания. Он построил в Троицком новый дом, разбил парк и оборудовал пруд с лебедями. Сегодня от всего этого не осталось и следа -сохранилась только заброшенная церковь, где некогда отпевали жертв Салтычихи.
Николай Андреевич умер в 1797 году, а двадцать лет спустя в Троицкое приехал его внук - знаменитый поэт Федор Тютчев. Ему в имении понравилось - вместе с воспитателем Амфитеатровым они «выходили из дому, запасаясь Горацием или Вергилием, и, усевшись в роще, утопали в чистых наслаждениях красотами поэзии». Что касается родных детей Салтычихи, то Федор умер бездетным, а рано умерший Николай оставил сына, который тоже прожил недолго. Таким образом, род Ивановых пресекся.
Дарье Салтыковой уже не было до этого никакого дела. Она старела в своей комнате-клетке, привыкнув к нерушимому распорядку и уже не стремясь его изменить. В последние годы у нее отекли ноги, и она уже не могла ходить в церковь.
В ноябре 1801 года, когда узница целый день не вставала с кровати и не брала еду, монахи вошли в камеру и обнаружили ее мертвой. Ей исполнился 71 год, из которых она почти половину провела в заточении. В Ивановском монастыре кладбища не было, и Салтычиху похоронили в Донском монастыре. Ее надгробие сохранилось до наших дней, а камера вместе с монастырем сгорела во время Великого пожара 1812 года. Та же участь постигла московский дом Салтыковых - сегодня на его месте находится площадь Воровского.
О зверствах в биографии троицкой барыни постарались поскорее забыть. В этой истории все было отвратительно - и свирепость самой Салтычихи, и рабская покорность ее жертв, и долгое бездействие властей. Она не вдохновила писателей, не породила звучных легенд, как история Жиля де Ре или графа Дракулы. Остались только страшные сказки о барыне-мучительнице, в реальность которых не слишком верили даже те, кто их рассказывал.
Как-то прочла: ни один мужчина не способен так изощренно мучить людей, как женщина. Разумеется, усомнилась. Изверги по гендерному признаку? Это что-то новенькое. Выяснилось, что ничто не ново под Луной. Оказывается, в истории каждого государства есть не одна позорная страница, на которой черными чернилами вписаны имена женщин-садисток. Россия, к сожалению, не стала исключением.
Сегодняшний рассказ о печально знаменитой Салтычихе.
Дело было в XVIII веке, во времена «расцвета» крепостного права. Первым против него выступил Радищев. Узаконенное рабство, право владеть живым имуществом, он назвал «страшным злом, которое разъедает тело страны». Крепостное право - это чудовище, оно не считает крестьян людьми, его законы позволили дворянам считать, что у них есть право единолично распоряжаться судьбами крепостных. Помещики, чувствуя свою безнаказанность, могли подвергнуть порке невинного, продать любого члена семьи, искалечить, лишить жизни. До поры до времени на подобные зверства власть смотрела сквозь пальцы. Почему? Так ведь «голубая кровь» стоит выше простого народа, и негоже дворян подвергать суду за столь «ничтожные проступки». Слово «преступление» в этом случае не употребляли.
Не всегда и не всем бесчинства сходили с рук. Например, грозная Салтычиха (Дарья Салтыкова, в девичестве Иванова) была отдана под суд. Разумеется, ни она, ни другие дворяне даже не поверили в серьезность намерений власти. Но императрица Екатерина Вторая, которой «без прикрас и утайки было поведано обо всех беззакониях, творимых оной Салтыковой», просто ужаснулась. Она велела дело досконально изучить, а Салтычиху примерно наказать, чтобы другим неповадно было.
Машина правосудия завертелась, и стали вскрываться факты, причем один страшнее другого. Расследование начали с последнего убийства. В 1762 году ее жертвой стала Фёкла Герасимова, дворовая девушка помещицы. Следствие установило, что в день «смертоубийства» Салтыкова была не в духе. Придирки, оплеухи, подзатыльники и пинки раздавала щедро. Фёклу она сначала оттаскала за волосы, выдрав ей всю макушку, а потом избила поленом. Девушка казалась мертвой, и Салтычиха отправила ее в имение, чтобы староста приказал захоронить тело. По одной версии, он приказ выполнил, девушку закопали, хотя видели, она еще дышит. Другая версия – староста испугался вида окровавленной жертвы и вызвал полицию.
История получила огласку, скрыть факт убийства уже не удалось. А тут еще два мужика сумели, не весть каким образом, пробиться в канцелярию Екатерина Второй, пасть ей в ноги и подать челобитную. Их жен «окаянная душегубица» убивала собственными руками. Причем, один из них был трижды женат, жен ему подбирала сама барыня, а потом их зверски умервщляла. Если бы не Савелий Мартынов и Ермолай Ильин, то ни суда, ни следствия бы не было.
Салтычиха попыталась дать взятки, чтобы избежать суда. Боясь гнева императрицы, следователи работали рьяно. Они сразу же выяснили, что на протяжении пяти лет крестьяне подали в полицию двадцать одну (!) жалобу. Но ни одна из них не была расследована. Более того, многие жалобщики стали жертвами мстительной барыни.
Дворяне были шокированы, ведь Дарья всегда была уважаема в обществе. Стали припоминать, сколько средств она пожертвовала на благотворительность, как была мила и любезна во время приемов и балов. А крепостные, старосты и управляющие всех имений и домов Салтыковой давали иные показания. И не верить им не было оснований.
Было выявлено, что
- после смерти супруга, Глеба Салтыкова, Дарья Николаевна осталась вдовой, имея на руках двоих сыновей;
- ее муж оставил ей богатое наследство – имения в трех губерниях, три огромных особняка в Москве и более шестисот крепостных, так что барыня ни в чем не нуждалась;
- дворовые (все, как один) показали, что и при жизни мужа Салтыкова была «горяча на руку, расправу творила быстро и самолично», но, кроме синяков и пряди вырванных волос, обычно никаких увечий не было;
- после смерти Глеба Александровича Салтыкова его вдова быстро поняла, что никто ее не сдерживает. Она стала чаще бить крепостных, особенно доставалось прислуге женского пола. Барыня старалась обезобразить или искалечить девушек, любимая «забава» выдирание волос на голове. Полностью. Это особенно поразило следователей, производивших эксгумацию трупов. Вскрыто было шесть могил, черепа всех девушек были без волос.
- Первое убийство произошло в 1758 году, и, по всей видимости, оно было случайным. Барыня разгневалась на горничную, ударила ее утюгом по голове, а потом минут десять «отхаживала ее поленом». Девушка скончалась, но никто об этом случае не узнал. Родители пожаловаться не посмели, а остальные, зная характер барыни, молчали.
- Через два месяца была убита вторая девушка, через неделю третья. С тех пор и вплоть до ареста страшный конвейер работал, не давая сбоев.
- У Салтыковой были сообщники – гайдуки (так называли ее охранников) и одна из дворовых девушек. Когда барыня уставала, жертву избивали гайдуки. Девушка убирала следы крови и помогала хоронить тела.
- Достоверно установлена смерть ста тридцати восьми человек, из них семьдесят пять Салтыкова убила лично. Остальных истязали и добивали или оставляли умирать ее гайдуки.
- Абсолютно точно доказано, что Салтычиха применяла пытки. Следователи докладывали, что «оная барыня брала горячие припекательные щипцы для завивки волос и тягала девок по дому, ущипив их за уши». Женщин обваривали кипятком, сжигали им волосы свечкой или лучиной, зверски избивали, выставляли голых на мороз или загоняли в пруд с ледяной водой и ждали, пока те умрут. Не пожалела Салтычиха и молодую крестьянку Ларионову, у которой был грудной ребенок. Вдоволь наиздевавшись, велела запороть ее насмерть, а труп выставить на мороз. Дитя положили на грудь матери. Малыш замерз.
- Среди убитых Салтыковой двое мужчин и один мальчик.
- Из хозяйственной книги, которую вел староста, стало ясно, кому и сколько денег было заплачено Салтыковой, чтобы о ее «грешках» никто не узнал.
Эти сведения повергли светское общество в шок. Дамы не могли поверить, что милейшая Дарья Николаевна оказалась таким монстром. Вспоминали ее семейство, деда, который служил самому Петру Первому и занимал важные посты в государстве. Мужчины то ли в шутку, то ли всерьез сплетничали о том, что барынька сошла с ума от долгого воздержания. Мужика бы ей хорошего, вот и не бесилась бы. Им возражали, напомнив, что у Дарьи Николаевны был долгий роман с капитаном Николаем Тютчевым. Он роман с барыней закрутил, а вот жениться на ней не захотел, другую в жены выбрал. Кстати, она и его, и его молодую жену тоже попыталась убить. Слава Богу, гайдуки трусоватые оказались и вместо того, чтобы взорвать (!) дом Тютчева и устроить тайное покушение, предупредили его.
Слухи ползли, страсти накалялись, а расследование завершать не торопились. Но когда масштаб совершенных Салтыковой преступлений был полностью установлен, пришлось устроить суд. И не простой, а показательный, «дабы всем иным неповадно бесчинствовать было». Ни на суде, ни после приговора Салтычиха не раскаялась, вину свою не признала, ни единой слезинки не пролила. Только усмехалась, когда свидетели рассказывали о ее зверствах.
Суд счел недоказанными одиннадцать случаев убийств, примерно наказав тех крестьян, которые посмели оговорить барыню. В двадцати случаях суд посчитал, что улик недостаточно. В итоге остались только тридцать восемь «смертоубийств, совершенных Салтыковой самолично и жестоко».
Наказание ей ни суд, ни Сенат не вынесли, оставив его императрице. Та долго думала, исписала восемь черновиков и приняла решение смертной казни «бесчестную душегубицу» все-таки не предавать. Дарью Салтыкову лишили дворянского звания, заставили час стоять у позорного столба, а потом сослали в Ивановский монастырь. Сидеть ей пожизненно в келье под землей, света Божьего не видеть, с людьми не общаться.
Отныне ее жизнь проходила на двух квадратных метрах. Кромешная тьма, свеча на пятнадцать минут в день во время приема пищи. Долгих одиннадцать лет провела в подземелье Салтыкова, но так и не раскаялась, считала себя незаслуженно осужденной. Потом ей изменили условия содержания, поселив в пристройке храма того же монастыря. Пристройка была каменная, холодная. В ней имелось небольшое окошко, забранное толстой решеткой. Прихожане часами толпились, разглядывая Салтычиху. Кто-то стыдил, кто-то плевал в ее сторону. Были и жалостливые – те хлебца подавали.
Скончалась «душегубица» в солидном возрасте: в ноябре 1801 года ей исполнился 71 год.
Ее преступления изучали психологи, криминалисты, историки. Общее мнение – Салтыкова была психопаткой и, скорее всего, имела, наряду с садистскими, гомосексуальные наклонности. Это объясняет количество убитых ею женщин.
Похоронили ее на монастырском кладбище, в одной могиле с сыном. На камне можно было четко увидеть выцарапанные кем-то 138 крестиков – число жертв садистки и изуверки Дарьи Салтыковой.
